Во время похорон Суворова в Невской Лавре у монастырских ворот высокий балдахин затруднил въезд траурным дрогам. Уже хотели было снять этот балдахин, как тут офицер, бывший с Суворовым в походах, воскликнул:
- Оставьте! Он пройдет, как везде проходил!
Двинулись, и гроб Суворова проехал благополучно.