Зарождение.


</p> <p>Зарождение.</p> <p>

«Медленно едет по небу в своей колеснице, запряженной черными конями, богиня Ночь. Своим темным покровом закрыла она землю. Тьма окутала все кругом. Вокруг колесницы богини Ночи — Нюкты толпятся звезды и льют на землю свой неверный, мерцающий свет. Но вот как бы легкое зарево показалось на востоке. Разгорается оно все сильнее и сильнее. Это восходит на небе богиня Луна — Селена. Круторогие быки медленно везут ее колесницу по небу. Спокойно, величественно едет богиня Луна в своей длинной белой одежде, с серпом луны на головном уборе. Она мирно светит на спящую землю, заливая все серебристым сиянием. Объехав небесный свод, богиня Луна спускается в глубокий грот. Там лежит погруженный в вечную дремоту прекрасный Эндимион — бог сна. Любит его Селена. Она склоняется над ним, ласкает его и шепчет ему слова любви. Но не слышит ее погруженный в дремоту бог, потому так печальна Селена, и печален свет ее, который льет она на землю ночью.

Все ближе утро. Чуть посветлел восток. Подул легкий ветерок. Вот открыла розоперстая богиня Заря-Эос ворота, из которых скоро выедет лучезарный бог Солнца-Гелиос. В яркошафранной одежде, на розовых крыльях взлетает богиня Заря на просветлевшее небо, залитое розовым светом. Льет богиня из золотого сосуда на землю росу, и роса осыпает траву и цветы сверкающими, как алмазы, каплями. Благоухает все на земле, всюду курятся ароматы. Проснувшаяся земля радостно приветствует восходящего бога Солнце-Гелиоса. Верхи гор озаряют лучи утреннего солнца, и они высятся, как бы залитые огнем. Звезды бегут с небосклона при виде бога солнца, одна за другой скрываются они в лоне темной ночи. Все выше поднимается колесница Гелиоса. В лучезарном венце и в длинной сверкающей одежде едет он по небу и льет свои живительные лучи на землю, дает ей свет, тепло и жизнь».

Таким вот светлым и немного грустным стихотворением в прозе, написанным Николаем Альбертовичем Куном, автором «Мифов Древней Греции» — поэтическим пересказом жизни Богов Эллады, решила я начать книгу. А вот что сказал о мифах Жан Кокто: «История – это правда, которая в конце концов становится ложью; миф – это ложь, которая в конце концов становится правдой».

Удивительную историю этой страны поведают нам древние поэты, философы, историки, правители, удостоенные судьбой родиться здесь и прожить свою жизнь на земле, носящей напевное, трепетное имя — Эллада. Ведь они, как никто другой, прочувствовали всеми фибрами души своей все взлеты и падения нарождающейся новой цивилизации. Незримые, будут входить они в твою комнату, мой дорогой читатель и удобно располагаться в ее самых укромных и уютных уголках.

Итак, Великий Гелиос с живейшим интересом наблюдает с недосягаемой высоты за всеми народами, успевшими заселить в обозримом пространстве Вселенной единственную обитаемую планету — Землю, окутанную прозрачной голубой дымкой. Он видит, как на самом краешке континента, который много позже люди назовут именем одной из героинь древнегреческой мифологии Европой, на островах, сплошь усеявших пространство небольшого Эгейского моря, с высоты кажущегося лишь небольшим заливом великого Средиземного, начало зарождаться очередное государство, наделенное признаками Цивилизации — той ступени развития общества, которая следует за варварством и несет в себе бурный рост материальной и духовной культуры народа.

В те, бесконечно удаленные от нас времена, «греческий народ был совершенно таким же народом, как и всякий другой, первобытнейшим из первобытных. Его Цивилизация распускалась и взращивалась на том черноземе суеверий и мерзостей, на котором выросли все народы мира, — и в этом нет никакого чуда. Но здесь сказалось влияние некоторых благоприятных обстоятельств и тех изобретений, появление которых было вызвано повседневным трудом и нуждами самого греческого народа. Именно этот примитивный, легковерный и жестокий народ изобрел одновременно и как бы в едином порыве… Изобрел что? — спрашивает нас и самого себя в большей степени писатель Андрэ Боннар в своей книге „Греческая цивилизация“, — и продолжает: Вы ждете от меня некой риторической формулировки, да я и сам чувствую, как она повисла на моем пере. И все же я ее отбрасываю, ограничиваясь одним словом: изобрел цивилизацию — нашу с вами европейскую цивилизацию».

В том, что древние греки в какой-то степени были жестоким народом, можно убедиться, познакомившись с их мифами и пройдя вместе с эллинскими богами и героями все хитросплетения их судеб, обуреваемых столь бурными страстями, что иной раз просто не верится, как подобное можно было бы пережить. Но вот с определением Боннаром варварства — как «чернозема суеверий и мерзостей» я никак не могу согласиться. Мысленно пройдя с этими самыми древними людьми их путь, страдая и радуясь вместе с ними, я искренне полюбила наших прародителей — наших пра-пра-пра… дедушек и пра-пра-пра… бабушек, и поняла, сколь мудры и добры они были. Ведь им удалось взрастить для нас нашу Жизнь и удержать с своих неуклюжих, мозолистых руках тончайшую нить золотой середины, которая в конце-то концов и позволила нам наше сегодняшнее пребывание на Земле.

Французский историк Ренан отмечал иные особенности греческого характера: беззаботность и веселость. Он сравнивал эллинов с «истинными детьми, какими они на самом деле и были, воспринимали жизнь так радостно, что у них никогда не появлялось мысли посылать богам проклятия, находить природу неисправимой и коварной по отношению к человеку». Эти же свойства характера поддерживать должны были и поэты в своих строках:


Песнопевцу, при стихов рожденье,
Быть надо полным радости — иначе
Как, будучи угрюмым самому,
Других пленять? — советовал Еврипид.

Другой французский ученый Жюль Жирар утверждает противоположное: «В действительности, — говорит он, — душа грека пронизана заботой о самом себе, о своем положении и своей участи. Эта черта пробудилась в нем одновременно с блестящим воображением и наложила на его ранние произведения оттенок скорби».


Люди, люди! О смертный род!
Жизнь земная, увы, тщета!
В жизни счастья достиг ли кто?
Лишь подумает: «Счастлив я!» —
и лишается счастья.
Нет на свете счастливых — передает эту черту греческого характера трагический Софокл.

Аристотель, сравнивая греков с другими народами, замечал, что европейские народы, живущие в холодных странах, отличаются энергией, но не обладают достаточной живостью ума; население Азии, обитающее в жарких странах, напротив, при живости ума страдают недостаточностью энергии. У греков же, благодаря их умеренному климату, наблюдается сочетание энергии характера с умственной тонкостью. Это равномерное развитие различных способностей стало причиной счастливого душевного равновесия и гармонии.

Вот такие отзывы получил греческий народ из уст тех, кто задумывался над его судьбой. А как же греки выглядели внешне? Высокие, стройные, широкоплечие люди, обладавшие крепким телосложением, первыми заложили кирпичи в здание европейской цивилизации. Они были блондинами со слегка вьющимися волосами, отливающими золотистым оттенком, со светлым цветом кожи и нежным румянцем на лице, которое освещал блеск томных и темных глаз. Их прямые, правильной формы носы и изящные ступни говорили о благородстве греческой расы.

Для древних греков цивилизованный мир — это мир прирученный, привитый, в котором труд человека приносит плоды более питательные и сочные, нежели плоды производства труда варваров. Люди стараются обустроить свою жизнь так, чтобы как можно меньше зависеть от слишком уж порой сумасбродных прихотей своенравной Природы. Они стремятся заглянуть в самую ее глубь, дабы путем познания законов понизить уровень разрушительных сил.

Но не только за материальные блага несет ответственность Цивилизация. Ей необходимо еще следить и за тем, как украшается жизнь и украшаясь, вносит в нее радость и гармонию, доброжелательность и справедливость. Цивилизация заботливо пестует дальнейшее процветание реального и одновременно фантастического мира искусства, без которых прожорливая скука заполонила бы все не занятое им пространство, и жизнь стала бы пресной и безвкусной.

Так же, как и для древних людей Востока, для древних греков граница мироздания не обрывалась за стенами их домов, а простиралась в неведомые дали, наполненные причудливыми представлениями о непознанном мире. Именно здесь, на привольном острове Крит поселили люди своего могущественного и противоречивого бога-громовержца-молнееносца Зевса. История его появления на свет была наполнена трагизмом. Но до рождения Зевса произошло много удивительных мифических событий, буквально сокрушавших еще не устоявшееся мироздание.

Ведь вначале существовал лишь безграничный, темный, ужасающий хаос, в котором-то и заключался источник жизни, породивший из себя и весь мир и его бессмертных богов, и его смертных людей. Ведь вначале даже


Не было моря и над всем распростертого неба, —
Лик был природы един и на всей широте мирозданья, —
Хаосом звали его. Нечлененной и грубой громадой,
Бременем косным он был, — и только, — где собраны были
Связанных слабо вещей семена разносущные вкупе.
И не висела земля, обтекаема током воздушным,
Собственный вес потеряв.
Там, где суша была, пребывали и море и воздух.
И не на суше стоять, ни по водам нельзя было плавать,
Воздух был света лишен и форм ничто не хранило.
Все еще было в борьбе, затем что в массе единой
Холод сражался с теплом, сражалась с влажностью сухость,
Битву с весомым вело невесомое, твердое с мягким. (Овидий)

Упорядочить первозданный вселенский хаос решила Великая богиня — Мать земли — Гея. Она раскинула над ним свое величие, дающее жизнь всему живому, заполнив зияющую пасть мироздания, породила беспредельную высокую лазурь Неба, величественные горы и бурно-шумящее Море.

И мир перестал быть хаосом. В нем земля отделилась от небес и морей и их «раздору был положен конец, ибо из груды слепой извлеченные, они стали связаны согласием мирным». (Овидий)

Бог неба Уран взял в жены Гею, и снизошли на нее его тепло и влага, струящиеся живительным потоком, а в ответ щедро-родящая Гея взрастила растения с несказанными плодами и накормила ими своих новых обитателей, каждому из которых было указано его исконное место пребывания на земле.


Для обитанья вода сверкающим рыбам досталась,
Суша земная зверям, а птицам — воздух подвижный.
Сверху же выше их всех, поместили веса лишенный
Ясный эфир, никакою земной не запятнанный грязью. (Овидий)

А под конец произвела Гея и


… существо, что священнее всех и способней
К мысли высокой, — чтоб стать господином других.
И родился человек. Из сути божественной создан
Был он вселенной творцом, зачинателем лучшего мира.
Сделан подобьем богов, которые всем управляют.
И между тем как, склонясь, остальные животные в землю
Смотрят, высокое дал он лицо человеку и прямо
В небо глядеть повелел, подымая к созвездиям очи. (Овидий)

«Но из Хаоса, источника жизни, родилась еще и могучая сила, все оживляющая Любовь — Эрос. Далеко же под землей, так далеко, как далеко от нас необъятное, светлое небо, в неизмеримой глубине родился мрачный Тартар — ужасная бездна, полная вечной тьмы». (Кун)

«В телесном же браке с Ураном родила Мать-Земля Гея шесть Титанов и шесть Титаниц. Когда ей стало тяжело от собственных порождений, а Уран в своем безудержном усердии не переставал оплодотворять ее теплом и влагой, она взмолилась к своим сыновьям Титанам, чтобы они положили конец этому оплодотворению. Но лишь младший из них, Кронос, внял мольбе своей матери; он сверг Урана и сам со своей женой Реей стал управлять мирозданием.

После времен буйного творчества настали времена мирного наслаждения по ласковым законам Матери-Земли; счастливо жилось тогда людям. Божья правда витала среди них. А Мать-Земля давала им и ту пищу, и те знания, в которых они нуждались, как она и поныне их дает живущим по ее законам детям Природы.


От дани вольна, не тронута острой мотыгой,
Плугом не равнена, все земля им сама приносила.
Пищей довольны вполне, получаемой без принужденья,
Рвали с деревьев плоды, земляничник нагорный сбирали,
Терн, и на крепких ветвях висящие ягоды тута,
Иль урожай желудей, что с деревьев Юпитера пали.
Вечно стояла весна; приятный, прохладный дыханьем
Ласково нежил зефир цветы, не знавшие сева.
Боле того: урожай без распашки земля приносила;
Не отдыхая, поля золотились в тяжелых колосьях,
Реки текли молока, струились и нектара реки,
Капал и мед золотой, сочась из зеленого дуба,
Сладко вкушали покой безопасно живущие люди. (Овидий)

Не знали тогда они ни труда, ни войны, ни преступлений; жили много сотен лет, а по их истечении не столько умирали, сколько тихо и сладко засыпали. Это был Золотой век. Царили в нем Кронос и Рея, при мирном и ласковом участии Титанов и Титаниц и общей Матери-Земли». (Зелинский) Но всему хорошему приходит конец, кончился и Золотой Век, а люди, которым посчастливилось жить в нем, после смерти стали добрыми духами. Они, как бы окутанные легкой дымкой тумана, проносятся над всей землей и пытаются принести людям добро и искоренить зло. Но получается это, увы, отнюдь не всегда.

Вот и Кронос, памятуя о том, что власть свою он добыл нечестным путем, ожидал того же и от детей своих, рожденных Реей. Поэтому, опасаясь столь же плачевной участи, он стал проглатывать младенцев, по мере их появления на свет. Когда несчастная мать уже лишилась двух своих сыновей и трех дочерей, то решилась пойти на хитрость и последнее свое дитя — Зевса, скрыла от кровожадного отца, а вместо младенца подбросила ему в зубы обыкновенный камень.

Пока могучий Кронос думал, что жизнь его вне опасности, в глубокой пещере острова Крит рос и мужал его соперник Зевс, вскормленный питательным молоком священной козы. Набравшись силы, первым делом Зевс заставил Кроноса освободить его сестер и братьев. И Кронос вынужден был под давлением силы извергнуть из уст своих одного за другим: двух богов — Посейдона — властителя моря и Аида — властителя подземного царства, а также трех богинь — Гестию — повелительницу жертвенного огня, Деметру — великую богиню плодородия и Геру — будущую жену Зевса. Все вместе они смогли восстать против Титанов Земли и эта великая битва за власть над миром получила имя Титаномахии.

«Ужасна и упорна была эта борьба. Могучи и грозны были их противники Титаны. Но Зевсу на помощь пришли циклопы. Они выковали ему громы и молнии, их метал Зевс в титанов. Он решился освободить из недр земли сторуких великанов: их призвал на помощь. Ужасные, громадные, как горы, вышли они из недр земли и ринулись в бой. Гиганты отрывали от гор целые скалы и бросали их в Титанов. Стонала земля, грохот наполнял воздух, все кругом колебалось. Даже Тартар содрогнулся от этой борьбы. Зевс метал одну за другой пламенные молнии и оглушительно рокочущие громы. Огонь охватил всю землю, моря кипели, дым и смрад заволокли мир густой пеленой. Наконец могучие титаны дрогнули. Их сила была сломлена. Дети Кроноса утвердились на высоком Олимпе. Олимпийцы сковали титанов и низвергли в мрачный Тартар, в вековечную тьму. Власть их в мире миновала. Победили боги-олимпийцы своих врагов. Никто больше не мог противиться их власти. Они теперь спокойно правили миром. Самый могущественный из них, громовержец Зевс, взял себе небо». (Кун)

«Держа в руке мощь бушующих молний» (Софокл), а значит и всю полноту власти, он провозгласил с Олимпа свои суровые, в мгновение ока ставшие высокомерными законы:


«Слушайте слово мое, и боги небес и богини:
Я вам поведаю, что мне в персях сердце внушает;
И никто от богинь, и никто от богов да не мыслит
Слово мое ниспровергнуть; покорные все совокупно
Мне споспешайте, да я беспрепятственно дело исполню!
Кто ж из бессмертных мятежно захочет, и я то узнаю,
С неба сойти, пособлять илионянам или данаям,
Тот, пораженный позорно, страдать на Олимп возвратится!
Иль восхищу и низвергну я в сумрачный Тартар,
В пропасть далекую, где под землей глубочайшая бездна.
Там он почувствует, сколько могучее всех я бессмертных!
Или дерзайте, изведайте, боги, да все убедитесь:
Цепь золотую теперь спустив от высокого неба,
Все до последнего бога и все до последней богини
Свесьтесь по ней; но совлечь не возможете с неба на землю
Зевса, строителя высшего, сколько бы вы не трудились!
Так он вещал, — и молчанье глубокое боги хранили,
Все пораженные речью: ужасно грозен вещал он. (Гомер)

Но если среди бессмертных никто особо не смел воспротивиться грозным увещеваниям нового, всех победившего бога, то среди героев такой отважный человек нашелся. То был сын Титана по имени Прометей. Более всего его тревожила забота о людях, забытых богами в пылу сражений. Будучи «прозорливее всех, он понял, что не в бесконечном наслаждении, а в многотрудном совершенствовании цель и смысл жизни. В свое время Прометей ушел от своих и пристал к Зевсу, ожидая от него исполнение этого завета. И только благодаря ему боги одержали победу над Титанами.

На смену Золотому веку возникли новые люди на новой земле; они жили уже не по ласковым законам Матери-Земли, а по закону Зевса, закон же этот гласил: страданием учись. Но это была на первых правах жалкая жизнь: потеряв покровительство Матери-Земли, голые и беззащитные люди оказались слабее лесных зверей. Прометей боялся, что они погибнут раньше, чем научатся чему-нибудь спасительному для них. Чтобы их предохранить от гибели, он похитил огонь с эфирных высот и принес его людям. С тех пор начинается поступательное движение человечества; благодаря огню научились они своим важнейшим искусствам, — гончарному, кузнечному, — благодаря огню стали сильнее лесных зверей. Прометей величайший благодетель рода людского. Но этим он возбудил гнев Зевса, который стал опасаться, как бы люди, обладая огнем, не сравнялись с богами. Он велел распять Прометея на дикой скале приморской Скифии». (Зелинский)

И воскликнул распятый Прометей:

— «О Зевс, ради богов, ответь мне, нисколько не смущаясь: разве мы потеряли хоть сколько-нибудь огня с тех пор, как он имеется у людей? Ведь ты этого не мог бы сказать? Мне кажется, сама природа этого предмета такова, что он не уменьшается, если им будет пользоваться еще кто-нибудь другой. Ведь огонь не потухает от того, что от него зажгут другой. Следовательно — это одна лишь жадность — запрещать передавать огонь тем, кто в нем нуждается, если от этого нам нет никакого ущерба. Между тем богам-то нужно быть добрыми и следует находиться вне всякой зависти. Если бы я похитил даже весь огонь и снес его на землю, ничего не оставив вам, то и этим я бы не очень вас обидел. Огонь ведь вам совсем не нужен, так как вы не зябните, не варите амброзии и не нуждаетесь в искусственном освещении. Людям же огонь постоянно необходим». (Лукиан)

А тем временем одно поколение людей, поддержанных Прометеем, сменяло другое, проходил один век и наступал другой… Серебряный век пришел следом за золотым и был уже не столь счастливым. «Не были равны ни силой, ни разумом люди серебряного века людям золотого. Сто лет росли они неразумными в домах своих матерей, только возмужав, покидали их. Коротка была жизнь в зрелом возрасте, а так как они были неразумны, то много несчастья и горя видели в жизни. Тяжкий труд пришлось познать им. Непокорны были люди серебряного века. Они не повиновались бессмертным богам и не хотели сжигать им жертвы на алтарях. Великий сын Кроноса Зевс уничтожил род их на земле. Зевс поселил их в подземном сумрачном царстве. Там живут они не зная ни радостей, ни печалей.

Отец Зевс создал третий род и третий век — век медный. Не похож он на серебряный. Из древка копья создал Зевс людей — страшных и могучих. Возлюбили люди медного века гордость и войну, обильную стонами. Не знали земледелия и не ели плодов земли. Зевс дал им громадный рост и несокрушимую силу. Неукротимо, мужественно было их сердце и неодолимы их руки. Оружие их было выковано из меди, из меди были их дома, медными орудиями работали они. Не знали еще в те времена темного железа. Своими собственными руками уничтожали друг друга люди медного века. Быстро сошли они в мрачное царство ужасного Аида. Как бы ни были они сильны, все же черная смерть похитила их, и покинули они ясный свет солнца.

Лишь только этот род сошел в царство теней, тотчас же великий Зевс создал на кормящей всех земле четвертый век и новый род людей, более благородный, более справедливый, равный богам род полубогов-героев. И они все погибли в злых войнах и ужасных кровопролитных битвах. Когда их похитила смерть, Зевс-громовержец поселил полубогов-героев на краю земли. Они живут беспечной, счастливой жизнью. Там плодородная земля трижды в год дает им плоды, сладкие, как мед.

Последний, пятый век и род людской — железный, из


Худшей руды, и в него ворвалось, ни мало не медля,
Все нечестивое. Стыд убежал, и правда, и верность;
И на их месте тотчас появились обманы, коварство;
Казни, насилья пришли и проклятая жажда наживы. (Овидий)

Железный век продолжается и теперь на земле. Ночью и днем, не переставая, губят людей печали и изнурительный труд. Боги посылают людям тяжкие заботы, люди познают преступления. Правда, к злу примешивают боги и добро, но все же зла больше, оно царит повсюду. Не чтут дети родителей; друг не верит другу; гость не находит гостеприимства; нет любви между братьями. Не соблюдают люди данной клятвы, не ценят правды и добра. Всюду властвует насилие. Ценятся лишь гордость да сила. Богини Совесть и Правосудие покинули людей. В своих белых одеждах взлетели они на высокий Олимп к бессмертным богам, а людям остались только тяжкие беды, и нет у них защиты от зла». (Кун)

Вот какие горестные строки написал Гесиод об этом железном времени:


Раньше его умереть я хотел бы иль позже родиться.
Землю теперь населяют железные люди. Не будет
Им передышки ни ночью, ни днем от труда и от горя.
И от несчастий. Заботы тяжелые боги дадут им…
Правду заменит кулак. Городам суждено разграбленье.
И не возбудит ни в ком уваженья ни клятвохранитель,
Ни справедливый, ни добрый. Скорей наглецу и злодею
Станет почет воздаваться. Где сила, там будет и право.
Стыд пропадет. Человеку хорошему люди худые
Лживыми станут вредить показаньями, ложно клянясь…

Вот сколь низко оценивали себя древние греки. Представление людей о том, что все лучшие века уже позади, а им достался лишь никчемный железный, были не лишены оснований. И чтобы приукрасить этот железный век, людям приходилось «трудиться и трудиться — множить труд трудом», как говорил Софокл.

Мало того, что случилось им жить в железном веке, древние греки придумали себе еще одну, казалось бы совершенно непреодолимую преграду: они создали богинь судьбы – мойр, которые сплетали сети судьбы каждого человека, четко определяя его путь от рождения и до смерти. И что же греки?.. Сидели сложа руки и ждали, когда судьба свершит над ними свой приговор. Нет, напротив, они действовали, и сама История показывает нам, насколько продуктивна оказалась их деятельность.

Почему же столько, казалось бы, непреодолимых препонов на своем пути воздвигли они? Да потому, что знали: человек живет, мыслит, развивается не благодаря сложившимся обстоятельствам, а вопреки. Потому что поход наперекор непокорному ветру судьбы рождает азарт и силу желания, а азарт и сила желания рождают победу. И еще об одном очень важном деле не забывали греки: они старались изо всех сил подсыпать крупицы добра в жестокую чашу жизни, и делали это не без успеха. Ведь в противном случае было бы просто не выжить.

В те далекие-далекие времена, в начале Ш тысячелетия до нашей эры цивилизация Европы зарождалась на юге Балканского полуострова, на самом большом острове Эгейского моря — на Крите. Цивилизация эта называлась чарующим словом Античность. Обитатели небольшого кусочка земли на карте мира, приблизительно равного лишь 1/1000 части площади обитаемых материков, подарили людям прекрасную страну Элладу. Время ее существования последующие поколения назвали Золотым Веком Человечества.

Остров Крит, расположившемся на границе Средиземного и Эгейского морей самим своим расположением как бы связали варварскую по тем временам Европу с успевшим пропитаться мудростью Востоком, уже вступившим на нелегкий и строптивый путь Цивилизации и успевшим пройти часть этого, порой славного, а порой и губительного пути.

Города-государства Древней Греции основали Минойскую державу, которая просуществовала до середины ХУ века до нашей эры.

Считалось, что родоначальником всех критских царей был сам могущественный и противоречивый бог Зевс. Их будущую легендарную мать, финикийскую царицу Европу, доставил он сюда через морские просторы, преобразившись в быка. Одним из царей был могущественный Минос, известный не столько тем, что утвердил деспотическую власть, сколько тем, что построил легендарный лабиринт, в котором кровожадный бык Минотавр пожирал самых красивых юношей и девушек острова. Здесь же возникла одна из прекраснейших историй о преданной любви царевны Ариадны к царевичу Тесею, сумевшему убить Минотавра и выбраться из запутанного лабиринта с помощью долготканой нити своей возлюбленной. Имя этого кровожадного быка и получила образовавшаяся Минойская держава. Быть может, не случайно?.. Времена-то были далеко не легкие.

Критские цари, как и полагается царям, обладали качествами своего небесного отца и применяли их в своих земных владениях.

Вот в конце-то концов, мой дорогой читатель, мы с тобой и хоть немного прикоснулись к грешной земле. А то мифы все зачаровывали и зачаровывали нас, не отпускали от себя. Да это и не мудрено. Жизнь древних людей так крепко переплетена со сказаниями, что трудно бывает отделить одно от другого.

Ведь мифы «ничто иное, как фантастическое отражение в умах людей тех внешних сил, которые господствуют над ними в их повседневной жизни, когда земные силы принимают форму неземных» — правильно отметил Фридрих Энгельс. А Карл Маркс, завороженный сказаниями, поддержал его, вопрошая: «Почему детство человеческого общества там, где оно развивалось так прекрасно, не должно обладать для нас вечной прелестью?»

Конечно же должно и обладает…

Вечной прелестью обладают мечты о неведомом и непознанном, в существование которых люди искренне верили и творили в искусных произведениях реальные образы невиданных фантазий со всей широтой души своей.

Но не единой душой жив человек. Еще надо позаботиться и о теле, ее строгом спутнике, неукоснительно требующем для себя пищи реальной и насущной. На греческой земле эта задача была не из легких.

Посудите сами: «Почва здесь скудная, неблагодатная. Склоны каменистые. Климат засушливый. После райской мимолетной весны, когда чудно и буйно распускаются леса и луга, устанавливается неизменная солнечная погода. Наступившее лето все сжигает. В пыли трещат несмолкаемые цикады. Месяцами в небе нет ни облачка. С середины мая до конца сентября случается не выпадает и капли дождя. И тогда с обожженной земли к небу поднимается гимн, наполненный страждущими голосами:


Тучи воздушные странницы неба, кормилицы всходов,
О дождеродицы, носит вас по миру ветров дыханье,
Влажнодорожные, полные грома и пламени молний!
Ваши воздушные складки таят ужасающий грохот,
Кажется, войско напало, когда раздирает вас ветер.
Ныне молю вас, о росные, ветром душистым повеяв,
Влагу — плодов пропитанье — на мать нашу землю пошлите! (Орфический гимн)

Осенью же начинаются дожди, а зимой свирепствуют грозы. Бури приносят снег, но он не лежит и двух дней. Идут страшные ливни, проносятся смерчи. Во многих местах до одной четверти годичных осадков выпадает за один лишь день. И тогда пересохшие реки превращаются в грязевые потоки, бешеные струи смывают со склонов тонкий слой плодородной земли и уносят в море. Желанная вода становится бедствием и бичом. В долинах, где нет естественного стока, дожди из полей преобразуют болота. Таким образом крестьянин вынужден попеременно бороться то с засухой, губившей его тощие злаки, то с паводками, затоплявшими его луга. Ему приходилось располагать свои поля террасами на горных склонах и таскать наверх в корзинах землю, смытую дождями. И так каждый год… Потому он мог сделать лишь немногое!» (Боннар)

Каждый год крестьянин приходил к оракулу и с надеждой спрашивал его, будет ли у него хороший урожай? А оракул выбрасывал на блюдечко свои загадочные камешки, потом долго рассматривал их и с глубокомысленным видом отвечал:

— Если твой участок достаточно полит дождями, если на нем не вырастет много сорной травы, если землю не скует мороз, если град не выбьет всходов, если овцы не съедят у тебя посева – тогда, говорю заранее, ты соберешь славную жатву. Тебе придется срезать полные, тяжелые колосья, — и немного призадумавшись, неожиданно прибавляет, — останется разве что бояться налета саранчи.

Случалось, приходилось людям бороться и с самыми грозными силами природы, когда вулканические судороги земли губили города и сгоняли людей с насиженных мест.

Вот сколько препонов и преград было в крестьянском деле.

И все-таки крестьянин делал и делал, пахал и собирал урожай… Ведь самая длинная и трудная дорога начинается с первого шага… Главное — не останавливаться… Двигаться и двигаться дальше. И тогда, через тысячелетия вдруг появится шутливая поговорка: «В Греции все есть». Добиться этого грекам пришлось ох как не просто. Потрудились в поте лица своего, прежде чем она претворилась в жизнь. Ведь по меткому замечанию «отца истории» Геродота «Греция прошла школу бедности».

Эллины обрабатывали поля, выращивали скот, строили города и храмы, мостили дороги, занимались разнообразными ремеслами. О том, сколь искусны были мастера, красноречиво рассказывает нам пиршество несметных сокровищ минойских царей, их сказочно богатые захоронения, найденные пытливыми археологами.

Стремление познать неведомое, скрывающееся за кромкой воды, научило греков строить корабли и отправляться на них за линию горизонта, а там перед ними открывались все новые и новые земли. Так постепенно они заселили практически все острова и сам Балканский полуостров.

Но что бы не делали древние греки, повсюду их сопровождали самые разнообразные религиозные обряды. Без их отправления следующий день, казалось, не настанет. На смену зиме никогда не придет весна, если не обеспечить ее возвращение ежегодным торжественным и пышным обрядом бракосочетания статуи бока-быка Диониса с животрепещущей реальной царицей. Для этой интимной церемонии отводился загородный храм, остававшийся запертым все остальное время года. Народ с пением религиозных гимнов переносил деревянную статую бога в опочивальню царицы, где и происходил обряд бракосочетания, носивший отнюдь не символический характер. Этот обряд способствовал плодородию как на полях, так и в семьях всех тех греков, где вновь появляющиеся детские голоса приносили родителям радость и дополнительные заботы.

Но столь примитивные обряды творились не одним лишь простым людом и правителями. Как бы ты посмотрел, мой дорогой читатель, на тот факт, что великий древнегреческий ученый Демокрит, гениально предсказавший атомное строение вещества, неукоснительно требовал, чтобы девушки в периоды своих критических дней три раза обегали поля перед жатвой. Он считал, что поля после такой процедуры получат невиданный заряд плодородной энергии. Не стоит смеяться и подшучивать над Демократом. Ведь мы сами только недавно хором распевали песню о том, что «и на Марсе будут яблони цвести»… Более того, многие искренне верили в это чудо. На Марсе яблони цвести никогда не будут, а вот об использовании тонких энергий сейчас говорят много и разговоры эти, и эксперименты, связанные с тонкими энергиями, будем надеяться, отнюдь не пустая трата сил. Впрочем, время покажет…

В список религиозных ритуалов несомненно входили и разнообразные жертвоприношения богам. Причем случались и человеческие. В Кносе, считавшейся столицей царя Миноса, недавно обнаружено подземное помещение со множеством больших сосудов, заполненных расчлененными частями человеческих, в основном детских скелетов. Таково было поклонение многочисленным богам, главными из которых стали божества, олицетворяющее плодородие. Не будем осуждать тех, кто жил в совершенно несопоставимых с нашими условиях. Ведь чтобы выжить, им приходилось призывать себе на помощь все мыслимые и немыслимые силы.

Древний культ плодородия иллюстрируется в многочисленных памятниках искусства, из которых наиболее впечатляют фрески, печати и рельефы, изображающие игры с быками. В сценах древней «корриды» участвуют бешено несущиеся быки и юноши, проделывающие на спинах животных и даже на их рогах головокружительные трюки. Скорее всего усмирители быков получали право выступать их «заместителями» в ритуальном браке с богинями-матерями, — пленительными жрицами, изображенными на тех же фресках с обнаженной грудью. Поражает грациозная пластичность поз всех действующих лиц, включая и быков, с изящно изогнутой спиной и простертыми вперед ногами, как бы визуально продлевающими тело животного, пребывающего в стремительном полете.

Столь рьяное поклонение плодородию и борьба за него вскоре привело не только к высокому экономическому подъему, но и к переизбытку населения, а это в свою очередь повлекло необходимость искать новые плодородные земли в ближайшей области, а именно на территории Малой Азии.