В то время, когда создавались и рушились великие цивилизации, в то время, когда варвары Западной Европы снимались со своих насиженных мест и устремлялись на завоевания южных земель, а изнеженные и пресыщенные правители южных стран, позволяли их завоевывать, племена Аравийской и Сирийской пустыни, жившие, казалось бы, на краю света, пребывали еще в первобытном состоянии. Этот пустынный «край света» раскинулся на Аравийском полуострове, ограниченным Красным морем, рекой Евфрат, Персидским заливом и Индийским океаном.
Племена арабов жили в малопригодных для этого условиях. Печально и пасмурно было их существование. Не случайно они говорили: «Есть три вещи лучше трех других: день смерти лучше дня рождения, живой пес лучше мертвого льва и могила лучше бедности». («1001 ночь»)
Тяжка жизнь, но… Эти пустыни были их родиной, ладонями матерей были для них эти песчаные просторы.
Середина Аравийского полуострова – почти вымершая местность — растрескавшаяся грудь земли. На этом плоскогорье нет рек, и поэтому в языке арабов не найти слова, обозначающего такое понятие как стремящийся поток воды. Вместо рек здесь широкие сухие русла, которые лишь изредка заполняются дождевыми потоками. Здесь ничего не растет, потому как ничего невозможно вырастить на пышущей раскаленной жаровне. Здесь люди живут по-иному, едят по-иному, пьют по-иному. Им не знакомо наслаждение полного глотка прохладной воды. Они пьют ее маленькими экономными глотками, дабы не переполнить брюхо в то время, когда еще не успела насытиться глотка. Воистину, тот, у кого мало воды, должен научиться пить ее.
Здесь, когда нет испепеляющей жары, наступает пронизывающий до мозга костей холод. Случается зимой леденящий ветер подует с гор,
Вот каковы контрасты Аравийского полуострова.
Но случаются и чудно-пригожые деньки.
В У1 веке жители этой страны контрастов все еще вели образ жизни неприкаянных кочевников-скотоводов. Сами природные условия диктовали им это. Безжалостные песчаные пустыни в разные времена года были хоть в какой-то степени пригодны для выгона скота, поэтому пастухи постоянно перегоняли стада с одного места на другое. Кочевники здесь назывались гордым именем — бедуины. Бедуины носили на себе светлые покрывала и, как правило, закутывали половину лица, дабы колючие песчинки, гонимые вечными ветрами, не попадали в рот и в нос.
«Трудно описать картину большого племени во время его передвижения к новым пастбищам. По огромному пространству, какое только может объять взор, гонят стада разнообразной скотины. Кругом одна движущаяся толпа, длинные ряды ослов и бычков, навьюченных черными шатрами, огромными котлами и пестрыми коврами. Старики и старухи, не имеющие сил идти пешком, привязаны на груде домашней утвари. Дети, маленькие головки которых виднеются сквозь узкие отверстия, трясутся в мешках, повешенных на спину вьючных животных, уравновешенных по другую сторону мешками с козлятами и ягнятами.
Рядом идут матери с детьми на плечах. Следом – молодые девушки в одних плотно охватывающих тело рубашках, которые не скрывают, а скорее выказывают их грациозные формы. Среди всеобщей суетни галопируют резвые жеребята. Всю эту пеструю толпу охраняют всадники, вооруженные пучком длинных пик. Они носятся по пустыне на своих легконогих кобылицах и следят, чтобы никто не отстал, и никто не напал на движущееся племя». (Лейярд)
Несмотря на разнообразие представителей животного мира в стадах арабского племени, бедуины разводили главным образом верблюдов, ибо только они могли по несколько суток жить в безводных пустынях. Верблюд был у них и средством передвижения, и основным капиталом, и разменной монетой. Все необходимые расчеты производились по числу этих животных. В частности выкуп одного человека оценивался в сто верблюдов.
«Корабль пустыни» – как часто называют это двугорбое существо, — был еще и штурманом. В вечно меняющихся ландшафтах, среди вечно кочующих барханов заблудиться немудрено. И тогда все кочевники отдавались на милость верблюда. Дабы не потеряться в песчаной буре, шли за караваном. А он, надежнейший из надежных, беспременно выводил к истинному вожделенному источнику воды, потому что «штурман» никогда не уподоблялся человеку, никогда не гонялся за миражами в пустыне.
А его хозяева желали большего:
Однако еще несколько слов о «Корабле пустыни». Кроме вышеизложенных прекрасных качеств верблюда, следует отметить следующие: между своими горбами он перевозил людей и кладь, давал очень теплую и полезную для здоровья шерсть, верблюжихи поили людей целебным молоком, а при отсутствии достаточного количества саксаула, подсушенный на солнце навоз этих удивительных животных, служил достаточно приемлемым топливом.
Однако, мой дорогой читатель, отведем свой взор от верблюдов и обратим его на их хозяев. «Араб – легок и сухощав телом, он способен к перенесению больших трудов и лишений. Гордый и непреклонный дух отпечатался на смуглом лице и ярко горел в огромных черных глазах. Хотя араб буйный и хищный воин, но в то же время он отличается великодушием и гостеприимством. Делать подарки для него удовольствие, его дверь всегда открыта для путника, с которым он готов поделиться последним куском. Самый злейший враг, преломив однажды с ним хлеб, мог без опасений отдыхать под защитою ненарушимой святости его шатра. В Азии многое дается даром, ради искренней симпатии, которую мир должен приобрести, если не хочет сменить трон на могилу», — зная особенности арабского мировоззрения, предупреждал Лев Гумилев.
Ум его, так же как и тело, легок и подвижен. Он в высшей степени обладает интеллектуальными качествами, свойственными семитской расе, проницательною хитростью, тонким остроумием, быстротою сметливости и блестящим воображением. Он легко вооружается красноречивыми доводами и очаровывается красотами поэзии. Говоря языком, до чрезвычайности богатым, слова которого сравнивались с драгоценными камнями и цветами, он — природный оратор. Ему нравились пословицы и поговорки, и он склонен выражать свои мысли в восточном стиле, притчами и загадками». (В. Ирвинг)
Принадлежность арабского языка к семитской языковой ветви достаточно ярко выражена в словах приветствия. «Мир вам!», то есть «Салям аляйкум!» – говорит араб. «Шалом алейхем!» – отвечает ему еврей. Однако, хоть ветвь и одна, а вот договориться они никак не могут, несмотря на то, что прошли уже многие века — на дворе настало третье тысячелетие, а мира между ними нет как нет.
Привыкший к подвижному образу жизни народ пустыни земледелием занимался крайне мало и лишь в тех местах, где были источники воды, которые-то и позволяли в пустыне возникнуть райским уголкам — оазисам. Здесь выращивали финиковые пальмы, виноград, некоторые виды плодовых деревьев и ячмень, необходимый для изготовления ячменных лепешек.
Пищу старались готовить так, чтобы она как можно дольше сохранялась в жарких условиях, где даже самый глубокий колодец не мог дать достаточное количество холода. Чрезвычайно питательное молоко употребляли в кислом виде, мясо варили сразу на всю неделю и замачивали в уксусе или вывяливали на солнце до состояния сухой подметки. До принятия ислама изготовляли слабо пьянящие напитки из фиников, ячменя, меда, винограда.
Этими напитками любили угощать своих богов, которых, до принятия ислама жило рядом с арабами немыслимое множество. Во-первых, у каждого племени был свой бог-покровитель. Кроме добрых и злых богов были добрые и злые духи. И те и другие постоянно витали около человека или грозно нависали над ним. Считалось, что часто встречающиеся в пустыне смерчи, всвихряются по воле джинов или злых гениев. Люди чтили святые камни, деревья и ручьи, но были и представления о высших небесных божествах. Позднее каждое племя знало своего главного бога Аллаха. Он помогал в какой-то степени сближать между собой разрозненные племена.
Единственная светская власть над степным обществом — глава рода. Он решал все спорные вопросы, и ему все члены рода подчинялись беспрекословно. Милосердие к слабым было обязательным в жизни бедуинов: богатый родственник считал своим святым долгом оплачивать долги бедных родственников, кормить и воспитывать сирот. Но и жестокость нравов, безусловно, существовала и была подстать неустроенности жизни первобытнообщинного общества. Если в роду рождался больной ребенок или лишняя девочка с лишним вечно голодным ртом, глава рода умерщвлял это несчастное создание. Бывало, изгоняли неугодного роду сына и усыновляли угодного, так что дисциплины и порядка можно было достичь путем угрозы отлучения.
Случалось, арабы вступали в военные действия, но и их завоевания и их поражения оказывались мелкими, незначительными. Обороняться же у них не было никакой причины — на их пустынные земли никто особо не посягал.
В южном краю Аравийского полуострова раскинулась счастливый край Аравии – Йемен. Он не только плодороден и богат тропической растительностью, но имеет в своих недрах драгоценные и полудрагоценные камни. Здесь добывают сердолик, оникс, хризолит. Йеменский сердолик считался уникальным по глубине своего темно-красного цвета и ценился очень высоко.
По западному побережью вдоль Аравийского залива шел торговый путь из Йемена в Египет, Сирию и к Евфрату. Перегрузочным пунктом на караванном пути стояла славная Мекка, процветавшая за счет торговли. Она же была и местом паломничества арабских племен. Время паломничества совпадало со временем проведения большой ежегодной зимней ярмарки. Надо сказать, что с практической точки зрения это совмещение было вполне оправдано: какой смысл лишний раз преодолевать тяжкий труд перехода по пустыне. Сюда степные арабы приводили скот и обменивали его на искусные произведения сирийских ремесленников.
В центре Мекки на площади возвышался храм кубической формы – Кааба. В стену Каабы был вставлен «черный камень» – метеорит, прилетевший к арабам из загадочных звездных далей. Он-то и почитался более всего. Кроме того, в храме дружно располагались изображения божеств многих арабских племен.
Заодно в Мекке справляли торжественный праздник наступления весны, привлекавший огромные толпы богомольцев. На четыре месяца в году прекращались разбойничьи набеги и устанавливался мир. Люди разных племен могли спокойно встретиться, зная, что им покровительствует мекканская святыня. На празднике состязались певцы, поэты, ораторы.
Вот вышел юноша с горящим взором. Он читает о возлюбленной, которая «огнями любви костер зажжет и своими слезами бурдюк нальет». А вот этот поэт уже пережил многое на своем веку, и мудрость стала его постоянной спутницей.
Поэты слагали лаконичные стихи: часто отдельный стих у них состоял из одного предложения и представлял собой законченную мысль или целую картину.
Что и говорить, арабы чрезвычайно чутки к поэзии. Бедуины, одиноко кочующие в пустынях, пели свои песни о том, что видели вокруг себя и что прочувствовали в себе, ведь на долгом пути кочевника чего только не случается, какие только встречи не происходят. На перекрестках караванных путей судьба с какими только людьми не сводила. Среди них было много иудеев и христиан. Арабы заслушивались сказаниями из Библии и не забывали о них. А потом эти сказания вошли в божественную книгу ислама – Коран.
История появления ислама на земле крепко-накрепко связана с именем Мухаммеда. Он был выходцем из знатной купеческой семьи, которая обеднела. Будучи еще маленьким, будущий пророк рано познал горько-соленый вкус трудового пота. Одно время мальчик пас скотину, а потом стал погонщиком в караване и нередко принимал участие в длительных торговых походах. Этого болезненного ребенка особо никто и не замечал, но потом появились предания о нем, которые со временем всегда появляются у любого великого человека.
Эти предания гласили о том, «что его рождение сопровождалось чудесными знамениями, возвещавшими появление необыкновенного младенца. В момент его появления на свет небесный огонь озарил окрестность, и новорожденный младенец, возведя свои очи к небу, воскликнул: Великий Бог! Нет Бога кроме Бога и я пророк Его!» Лежа в колыбели, Мухаммед пристально посмотрел на луну, и луна почтительно спустилась к нему.
Как уверяют арабы, небо и земля всколебались при его рождении. Но это было не заурядное землетрясение, ибо в сотрясении участвовало и само небо. Могучий Тигр выступил из берегов, затопив окрестные земли. Дворец персидского царя потрясся до основания, и многие из его башен упали на землю. В ту же самую знаменательную ночь священный огонь Зороастра, который, поддерживаемый жрецами, горел в течение более тысячи лет, внезапно погас, и все идолы в мире упали. Таковым было грозное рождение пророка ислама.
На четвертом году от роду, как уверяют предания, Мухаммед играл в поле со своим братом, и к нему явились два ангела, сияющие светом. Они бережно положили мальчика на землю, и Гавриил, один из ангелов, открыл ему грудь, не причинив однако никакой боли. Затем вынул оттуда сердце и очистил его от всякой скверны и нечистоты, выжав из него те черные ядовитые капли первородного греха, которые люди унаследовали от прародителя нашего Адама и которые таятся в сердцах самых лучших из его потомков, увлекая их ко греху. Когда сердце было тщательно очищено, он наполнил его верой, знаниями, пророческим светом и вложил его снова в грудь дитяти. С этого времени, уверяют сказания, от лица его стал изливаться таинственный свет». (В. Ирвинг)
Однако жаль, что ангелы заодно не удосужились немного и подлечить мальчика, потому как он оказался до болезненности нервным и страдал тяжелым пороком — изматывающими душу припадками падучей, во время которых его посещали загадочные видения и слышались некие невнятные голоса. Хотя, быть может, эта болезнь способствовала его общению с божественными созданиями и легендарными личностями..?
В порывах отчаяния и боли, случалось, Мухаммед убегал на крутой утес в надежде отважиться на решительный шаг, броситься с него и тем самым прекратить свои страдания. Но ринуться в пропасть он так и не решился.
Каждый год, во время наступления месяца рамадан будущий пророк ислама взбирался на гору Хира в окрестностях Мекки и оставался там в полном уединении. И вот, когда шел 610 год, взошел Мухаммед на гору в пятый раз, он уснул на ее склоне, видимо сильно утомившись, и вдруг совершенно неожиданно во сне явился к нему Некто, весь окутанный парчовыми покрывалами, а в руке своей он держал свиток. И этот Некто приказал ему властным громовым голосом:
— Читай!
— Я не обучен грамоте и не умею читать, — ответил растерянно Мухаммед.
И тотчас грудь его сдавила неимоверная сила, на несчастного словно возложили камень огромной величины. Ни вздохнуть, ни выдохнуть.
А Некто снова требует:
— Читай, во имя Господа твоего…
Мухаммед с неимоверным трудом прочитал слова, и только тогда смог вдохнуть полной грудью воздух вершины горы Хира. Когда новоявленный пророк очнулся от вещего сна, он почувствовал, что слова, прочитанные им, оказались словно бы начертанными в его сердце.
Но кто же был этот Некто с властным зычным голосом, явившийся Мухаммеду? Оказывается: Он — посланец Аллаха Джабраил. И оказывается, Джабраил был ни кем иным, как личным архангелом иудейского бога Яхве по имени Гавриил. О том, что же такое могло произойти в небесных сферах, какая ссора или война между Яхве и Гавриилом случилась, ежели последний вдруг перешел в подчинение Аллаху, история умалчивает. И мы с тобой, мой дорогой читатель, можем только строить свои предположения по этому поводу. Религиозные учения об этом молчат. Одно ясно: без конфликта тут дело не обошлось. Не такой бог Яхве, чтобы архангелов своих направо и налево отпускать и другими именами наименовывать.
Джабраил, в прошлом Гавриил, явился Мухаммеду в виде величайшего великана, ибо ноги его касались линии горизонта, а голова уходила в небо. И он был повсюду, потому как, куда бы не поворачивался Мухаммед, великий небожитель оказывался перед его глазами.
Чуть позже произошли следующие события: в ночь с 26 на 27 число месяца ражаб, снова во сне Джабраил пришел к Мухаммеду и повелел: «Проснись, спящий!» Спящий проснулся и увидел рядом с Небожителем ослепительно белоснежную лошадь с человеческим ликом и лучистыми крыльями. Лошадь, несомненно, была созданием Аллаха, и носила имя — ал-Бурак, что означает «блеск и молния». В свое время на ней ездил сам пророк Ибрахим.
Мухаммед оседлал чудо-лошадь и в мгновение ока вместе с Джабраилом очутился на севере около горы Синай, где пророку Моисею – Мусе по-исламски, явился в незапамятные времена Бог Яхве. Затем Мухаммед и Джабраил перенеслись в Вифлеем, где родился Иисус Христос, в исламе получивший имя Иса.
Там якобы прозвучало:
Но эти слова услышал лишь удивительно ясно слышащий поэт Рудаки.
Вернемся же к странствованию Мухаммеда и Джабраила. Путники сотворили молитву, продолжили путешествие и оказались на Храмовой горе, на месте будущей мечети Куббат ас-Сахра – «Купола скалы» в Иерусалиме. Таким образом, получается, что Мухаммед совершил паломничество по святым местам иудаизма и христианства. В Иерусалиме нареченный пророк вместе с другими пророками воздал молитву, а когда вышел из храма, с неба к нему опустилась чудесная лестница, освещенная неким неземным светом. И Мухаммед стал подниматься по ней. А вела эта лестница к семи небесам. И сопровождал его все тот же архангел Гавриил-Джабраил.
«Когда они достигли первого неба, архангел постучал в ворота:
— Кто там? – спросили изнутри.
— Гавриил.
— Кто с тобою?
— Мухаммед.
— Принял он свое посланничество?
— Да, принял.
— Тогда добро пожаловать.
И ворота открылись.
Первое небо было из чистого серебра, и на его блестящем своде висели звезды на золотых цепях. На каждой звезде помещался сторожевой ангел, у которого обязанностью было не допускать демонов в священные обиталища. Когда Мухаммед вошел, к нему приблизился старец, и Гавриил сказал: «Вот твой отец Адам, поклонись ему». Мухаммед поклонился. Адам обнял его, назвав величайшим между своими чадами и первым между пророками.
Затем взошли они на второе небо. Оно было из полированной стали ослепительного блеска. Здесь нашли они Ноя, который тоже обнял Мухаммеда и провозгласил его величайшим из пророков.
Третье небо все было усыпано драгоценными камнями, и блеск их оказался невыносим для глаз смертного. Здесь сидел ангел неизмеримой высоты; его глаза отстояли один от другого на расстоянии семидесяти тысяч дней пути. Перед ним раскрыта была книга, в которую он постоянно что-то вписывал или из которой что-то вычеркивал.
— Это, — сказал Гавриил, — Азраил – ангел смерти, который имеет дерзновение перед Аллахом. В книгу, которая перед ним, он постоянно вписывает имена тех, кому надлежит родиться, и вычеркивает имена тех, кто прожил назначенный срок, и кто поэтому мгновенно умирает.
Затем поднялись они на четвертое небо, состоящее из чистейшего серебра. В числе обитавших в нем ангелов был один вышиною в пятьсот дней пути. Лицо его было печально, и реки слез текли из его глаз.
— Это, — сказал Гавриил, — ангел слез, назначение которого оплакивать грехи чад человеческих и предсказывать бедствия, ожидающие их.
Пятое небо было из самого светлого золота. Здесь Мухаммеда принял Аарон с объятиями и поздравлениями. Ангел Мести обитал на этом небе и властвовал над стихиею огня. Из всех ранее увиденных ангелов, этот имел самый отвратительный и ужасающий вид. Лицо его казалось медным и покрыто было наростами и нарывами. Из глаз его сверкали молнии, а в руке он держал огненное копье. Ангел сидел на троне, окруженном пламенем, а перед ним лежала груда раскаленных цепей. Если бы можно было ему сойти на землю в настоящем своем виде, то горы исчезли бы, моря иссякли бы, и все живые существа умерли бы от ужаса. Ему поручено выполнение божественной мести над неверными и грешниками.
Оставив это страшное обиталище, пророк и архангел поднялись на шестое небо, устроенное из прозрачного камня, называемого Хазала, что можно перевести словом карбункул. Здесь находился огромного роста ангел, составленный наполовину из снега, наполовину из огня; но снег не таял и огонь не тух,
— Это, — сказал Гавриил, — ангел-хранитель неба и земли.
Здесь же находился и пророк Моисей – Муса, который вместо того, чтобы с радостью поздороваться с Мухаммедом, как делали другие пророки, заплакал, увидев его.
— О чем ты плачешь? — вопросил Мухаммед.
— Потому что я вижу в тебе своего преемника, которому суждено провести в рай больше людей из своего народа, чем некогда мог я из заблудших детей Израиля.
Поднявшись на седьмое небо, Мухаммед был принят патриархом Авраамом. Его блаженное обиталище состояло из божественного света, и исполнено было таким необыкновенным сиянием, что язык человека не в состоянии описать увиденного им. Довольно будет описать одного из его небожителей, чтобы дать понятие об остальном. Он превосходил величиною всю землю и имел семьдесят тысяч голов, каждая голова – семьдесят тысяч ртов, каждый рот – семьдесят тысяч языков, каждый язык говорил на семидесяти тысячах наречий и все они непрестанно пели хвалу Всевышнему.
Во время созерцания этого дивного существа Мухаммед внезапно перенесен был вверх на лотосовое дерево, называемое Седрат, которое цветет по правую сторону невидимого Аллаха. Ветви этого дерева занимают больше пространства, чем расстояние между солнцем и землей. Ангелы, которых больше, чем песчинок на морском берегу или в руслах всех источников рек, наслаждаются под его тенью. Листья его похожи на уши слона; тысячи бессмертных птиц весело порхают между его ветвей, повторяя величественные стихи Корана. Его плоды нежнее молока и слаще меда. Если бы собрать все творения Божии, то одного плода было бы довольно, чтобы напитать их. В каждом семени заключена гурия, или небесная дева, назначенная промыслом для блаженства правоверных мусульман. От этого дерева истекают четыре реки: две текут вовнутрь рая, а две изливаются наружу – это Нил и Евфрат.
Здесь Мухаммеду были предложены три вазы: одна с вином, другая – с молоком, и третья – с медом. Он взял вазу с молоком и испил ее.
— Хорошо ты сделал; твой выбор удачен, — воскликнул Гавриил, — если бы ты испил вина, весь народ твой совратился бы с пути истинного.
Дальше Гавриил не мог сопровождать Мухаммеда. Быстрее мысли помчался теперь пророк по неизмеримому пространству, пролетев сначала через страну ослепительного света, потом глубокой тьмы. Вынесшись из этого крайнего мрака, он исполнился благоговения и ужаса, так как очутился перед лицом самого Аллаха. Лицо Божества было скрыто под двенадцатью тысячами покрывал, ибо погиб бы тот человек, который взглянул бы на его славу. Аллах простер руки и положил одну на грудь, а другую на плечо Мухаммеда, который почувствовал, как леденящий холод проник в его сердце и до самого мозга костей. Вслед за тем явилось ощущение невыразимого блаженства, и в то же время сладостное благоухание распространилось вовнутрь; никто не в состоянии понять этого чувства кроме тех, кто удостоился побывать в божественном присутствии».
Описание этого видения американский писатель Ирвинг Вашингтон воспроизвел главным образом из откровений арабских историков Абулфеда, Аль Бохари и Абу Хорейры.
Видение представило нам невероятное путешествие Мухаммеда с Гавриилом. Не ясно, однако, а куда же подевался, исчез из небесных сфер грозный бог иудеев Яхве, как это он смирился с тем, что все созданное им, начиная от Вселенной и, кончая самой малой букашкой, присвоил себе вдруг некий исламский бог Аллах, появившийся со своей религией значительно позже древнего Яхве?
Но пресечем наши богохульные рассуждения и посмотрим, что стало с Мухаммедом после его чудесного восхождения на семь небес. Проснулся утром после вещего сна пророк ислама, встал на ограду Каабы, созвал соплеменников и поведал им обо всем, чудесном, что с ним случилось. Жители Мекки посмеялись над Мухаммедом, да их и понять-то можно, тем более что они, безусловно, знали о странных припадках этого человека. Тотчас Аллах поспешил на помощь своему пророку и показал ему обширную панораму Иерусалима, а Мухаммед подробно описал все, что увидел воочию всем насмехающимся над ним. И тогда некоторые люди поверили-таки ему.
«Пророк утверждал, что Аллах – тот же Бог, что и Бог иудеев и христиан. Просто иудеи и христиане получили истинное откровение раньше арабов, и поэтому успели частично забыть и частично исказить его. Поэтому Мухаммед был твердо убежден, что наряду с соплеменниками иудеи и христиане примут его проповедь как очищение их религий, увидят в нем долгожданного Мессию. Но для иудеев это было совершенно невозможно: Мухаммед даже по происхождению не мог быть Мессией. Для христиан Иисус Христос уже был Богом, и они не собирались изменять своих убеждений. В итоге исламский пророк не добился от предполагаемых единоверцев ничего, кроме угроз и упреков». (Д.Э.)
Поэтому Мухаммед стал не общим пророком для трех религий, а основателем новой религии – ислама, что означает покорность Богу. Ислам еще называют мусульманством. Это слово происходит от арабского слова муслим – уверовавший.
О том, как выглядел пророк, было сказано намного позже. А сказано было вот что: «Он среднего роста; ни высокий, ни низкий. Лицо у него розовато-белое, глаза – темные, волосы – густые, блестящие, очень красивые, ниспадали до плеч, цветом черные. Лицо обрамляла борода. Походка у него была столь живой, что казалось, с каждым шагом он отрывается от земли, словно не касается ее. Однако в походке не было гордости, присущей сильным мира сего. В лице его столько доброты, что нельзя отвести глаз. Голодным было достаточно взглянуть на него, как они тотчас забывали о пище. Страдальцы забывали при нем о своих бедах, очарованные мягкостью его черт и его речи. Все видевшие его были единодушны в том, что никогда, ни раньше, ни позже, не встречали человека, беседа с которым была бы столь приятна». («Всеобщая история» ал-Табара)
В первое время вокруг пророка образовалась небольшая группа людей из родственников, рабов, вольноотпущенников, бедуинов и некоторых юношей, принадлежащих знатным семействам. Мухаммед проповедовал им ислам, тексты учения которого, согласно каноническим мусульманским преданиям, Аллах продиктовал Пророку через своего посланника Джабраила.
Первые мусульмане во главе с Мухаммедом сплотились в общину. Мухаммед провозгласил:
Пророк ислама начали проповедовать страшные для язычников вещи, что все, мол, неуверовавшие будут гореть в несгораемом адском пламени за свое непреклонное идолопоклонство многочисленным доисламским богам, возмущению арабского населения Мекки не было предела. Это заявление кучки ничего не значащего люда крайне оскорбило их многовековую веру. Кроме того, арабская знать начала опасаться того, что учение общины может привести к падению культа святилища Каабы, а обладание Каабой укрепляло политическое влияние и торговые связи Мекки с арабскими племенами.
Не найдя поддержки в кругах знати, хитроумный Мухаммед, стремясь привлечь к себе как можно больше сторонников, наряду с проповедью единобожия, стал выступать против ростовщиков, обмеривающих и обвешивающих. Он говорил: «Многие из книжников и монахов пожирают имущество людей попусту и отклоняют от пути Аллаха. А те, которые собирают золото и серебро и не расходуют его на пути Аллаха, — обрадуйте их мучительным наказанием в тот день, когда в огне геенны будет это разожжено и будут заклеймены этим лбы, и бока, и хребты! Это – то, что вы сберегли для самих себя. Вкусите же то, что вы сберегли!»
Мухаммед призывал оказывать помощь бедным и обездоленным. Он говорил: «Если вы открыто делаете милостыню, то хорошо это; а если скроете ее, подавая ее бедным, то это – лучше для вас и покрывает для вас ваши злые деяния.
И давайте сиротам их имущество, и не заменяйте дурным хорошего. И не ешьте их имущество в дополнение к вашему, — ведь это – великий грех! Поистине те, которые пожирают имущество сирот по несправедливости, пожирают в своем чреве огонь, и будут они гореть в пламени! И не убивайте ваших детей из боязни обеднения: Мы пропитаем их и вас; поистине, убивать их – великий грех!»
Эти благородные призывы арабы хранят и по сей день. У них нет детских домов для сирот. Правда, у них кое-где появились военные лагеря, где детей буквально с детсадовского возраста обучают военному делу и внушают им мысль о необходимости насаждения ислама во всем мире.
Освобождение рабов пророк объявил делом богоугодным, поэтому не мудрено, что бедные слои общества сплотились вокруг милого их сердцу посланника бога Аллаха. И не важно, что впоследствии работорговля процветала в исламском мире как ни в каком другом.
Среди остальных слоев населения Мекки сформировалось крайне враждебное отношение к общине Мухаммеда и ей пришлось перебраться в окрестные глухие ущелья. Но и там община не нашла уединения. На верующих в ислам нападали и крепко избивали, над ними издевались, обвиняли их в одержимости, с ехидством и сарказмом требовали сотворения чуда, объявляли Мухаммеда плохим рассказчиком, занудно твердящим общеизвестные истины.
Подвергшиеся преследованию последователи ислама в 622 году вместе с Мухаммедом покинули ущелья близь Мекки и перебрались в Медину. Здесь они установили новый молитвенный дом – мечеть, напоминавшую собой синагогу. Выглядел сей дом до крайности бедно, ибо был лишь простым сараем с крышей из пальмовых ветвей, где молились, повернувшись лицом к Иерусалиму, поэтому северная часть дома была открыта. Прошло время, и в Медине мусульман признали верхушкой арабских племен.
Впоследствии потомки этой знати вместе с потомками самого пророка составили привилегированную часть мусульманского общества, которая смогла начать борьбу с непримиримой Меккой.
В ходе этой борьбы многие племена зноем дышащей Аравии заключили в 630 году союз с мусульманами. Вступали эти племена в союз не по доброй воле, а испытали на себе применение силы. Мухаммед призывал: «Сражайтесь, не робейте; врата рая – под сенью мечей!». Когда победа утвердилась на стороне ислама, стали избирать «заместителя» пророка – халифа. В дальнейшем каждый правитель арабов считал необходимым объявить себя халифом, дабы в вопросах правления иметь поддержку со стороны небесных сил.
Вот как представил Мухаммед европеец Вольтер:
Недовольные этими словами отвечают:
Великий Данте не пощадил исламского пророка, попавшего в Ад.
Великие мужи Европы не приняли мусульманского пророка.
Первым халифом объявили купца Абу Бакара, тестя и друга Мухаммеда. Вернее, одного из тестей пророка, ибо у последнего было несколько жен, а следовательно и несколько тестей.
Сначала Мухаммед имел одну жену по имени Хадиджа, возрастом его старше и материальным достатком выше. Он и любил, и почитал эту достойную женщину. Благодаря ее финансовой поддержке, у пророка появилась возможность всецело посвятить себя делу служения Аллаха. Когда же Хадиджа отошла в мир иной, Мухаммед стал брать себе в жены одну девицу за другой. Надо сказать, что в данных бракосочетаниях основную роль играли мотивы политического толка. Но случались и любовные. Однажды Мухаммеду приглянулась, а потом и запала в душу жена его приемного сына. Он устроил бракоразводный процесс, а потом сам женился на своей невестке. Всего, таким образом, со временем набралось у него ни много ни мало – пятнадцать законных жен. В гареме же, как утверждают весьма достоверные источники, число наложниц достигало тысячи двухсот человек.
Так как у пророка было пятнадцать жен, то и арабским мужчинам не возбранялось иметь до четырех жен, ежели же и этого не хватало, добирали наложницами. Многоженство при постоянных военных походах во все концы света оказалось практически неизбежным. Воины, сражавшиеся за расширение земель арабских и становление ислама, гибли, но плодородное семя их не расплесканным отдавалось множеству женщин. Коран учил: «Ваши жены – нива для вас, ходите на вашу ниву, когда пожелаете».
Арабский мужчина в брак вступал где-то около 30 лет от роду. За невесту он выплачивал довольно значительную сумму, но это была лишь половина калыма. Вторую он выплачивал лишь в том случае, если разводился с женой. Процедура развода была чрезвычайно проста: поссорились, сказал муж в гневе «талак» – и все. Жена собирает свои вещички, детей до семилетнего возраста и отправляется к родителям. После того, как ребенку исполнится семь лет, отец беспрепятственно может вернуть его себе. Если муж, одумавшись ли смилостивившись ли, изменял свое решение о разводе, жена могла вернуться. Но если муж сказал «талак» трижды – примирение становилось невозможным.
Положение арабских женщин чуть ли не самое наихудшее в мире. Официальная процессуальная норма приравнивает двух женщин к одному мужчине. В прошедшие времена женщин продавали на рынке, и это был очень ходовой товар. Обязательное беспрекословное затворничество, темная паранджа, закрывающая ото всех лицо, темные бесформенные одеяния и полное подчинение мужу – вот положение этих несчастных представительниц слабого пола. Коран полностью поддерживает это беззаконие. В нем написано: «Мужья стоят над женами за то, что Аллах дал преимущество одних над другими».
Из глубины еще доисламских времен у арабов сохранился обряд суннат, то есть обрезание крайней плоти у мальчиков. Совершается он, когда ребенку исполняется семь лет, и он выходит из-под материнской опеки и переходит жить с женской половины дома на мужскую. После того, как мальчик стойко перенесет довольно ощутимую боль, в семье начинается праздник. Сюда съезжаются все родственники с соответствующими подарками по случаю торжества.
С тех стародавних времен прошли столетия, мир изменился неузнаваемо, а в ортодоксальном исламском обществе все идет по-прежнему. Обрезание у мальчиков и паранджа у женщин осталось в обиходе мусульман.
Однако, это не главное.
Священные персонажи и истории в Коране те же, что и в Библии, но имена и знакомые библейские сказания арабизированы, причем в Коране они отрывочны, беспорядочно разбросаны, перемешаны с другими текстами, не имеющими отношения к происходящему.
По утверждению Корана арабы тоже являются сынами Адама, и к ним Аллах обращается с увещеванием:
«О сыны Адама. Мы ниспослали вам одеяние, которое прикрыло бы вашу мерзость, и перья. А одеяние богобоязненности лучше. Это – из знамений Аллаха, — может быть, вы вспомните! О сыны Адама! Пусть сатана не искусит вас, как он извел ваших родителей из рая, совлекши с них одежду, чтобы показать им их мерзость».
Иисус Христос, сын святой Богоматери Марии в исламе — «Иса, сын Марйам, Мессия – только посланник Аллаха».
«И вот скажет Аллах: О Иса, сын Марйам! Вспомни милость мою тебе и твоей родительнице, как я подкреплял тебя духом святым. И вот научил Я тебя писанию, мудрости, Торе, Евангелию, и вот ты делал из глины подобия птиц с Моего дозволения и дул на них, и становились они птицами с Моего дозволения. Ты исцелял слепого и прокаженного с моего дозволения, и ты изводил мертвых с моего дозволения. И вот я удержал сынов Израиля от тебя, когда ты пришел к ним с ясными знамениями. И сказали те, которые не веровали из них: «Это – только очевидное колдовство!»
О Иса! Я упокою тебя и вознесу тебя ко Мне, и очищу тебя от тех, которые не веровали, и сделаю тех, которые преследовали за тобой, выше тех, которые не веровали, до дня воскресения. Потом ко Мне будет ваше возвращение, и Я рассужу между вами относительно того, что вы разногласили.
Они не убили Ису, нет, Аллах вознес его к Себе: ведь Аллах велик, мудр!
И вот за несправедливость тех, которые исповедуют иудейство, Мы запретили им блага, которые были им разрешены, и за отвращение ими многих от пути Аллаха, и за то, что они брали рост, хотя это было им запрещено, и пожирали имущество людей попусту, Мы и приговорили неверным из них мучительное наказание».
Вот так вот оказывается сложилась судьба Христа в Коране. Его не удалось распять иудеям. Спас Иисуса всемогущий Аллах. Вознес нераспятым на небо.
По поводу капризов иудеев во времена их исхода из Египта Коран пишет следующее:
«И вот попросил Муса питья для своего народа, и Мы сказали: Ударь своей палкой в скалу!» И выбились из нее двенадцать источников, так что все люди знали место своего водопоя. «Ешьте и пейте из уделов Аллаха! И не творите зла на земле, распространяя нечестие».
И вот они сказали: «О Муса! Мы не можем стерпеть одинаковой пищи. Воззови ради нас к твоему Господу, пусть он изведет нам то, что произращает земля из своих овощей, кабачков, чесноку, чечевицы и луку». Сказал он: «Неужели вы просите заменить тем, что ниже, то, что лучше? Спуститесь в Египет, и вот – для вас то, что вы просите». И воздвигнуто было над ними унижение и бедность. И оказались они под гнетом Аллаха. Это – за то, что они не уверовали в знамения Аллаха и избивали пророков без справедливости! Это – за то, что они ослушались и были преступниками!
Поистине, те, которые уверовали, и те, кто обратились в иудейство, и христиане, и сибаи, которые уверовали в Аллаха и в последний день и творили благое, — им их награда у Господа их, нет над ними страха, и не будут они печальны».
Вот так вот мусульманские богословы внесли в свою религию библейских героев, решив не утруждать себя созданием новых. Так возникшие позже других религий — христианство и ислам без зазрения совести заимствовали у более древних религий их святых и их сказания. Кроме того, относя религиозные тексты разных религий к подлинному достоянию литературы народа, можно увидеть одаренность этого народа. В Коране она что-то слабо просматривается. Но, слава богу, народы мусульманских стран имеют в своем багаже столь яркое литературное наследие своих великих поэтов и сказителей, что сомнения в их таланте не возникает.
По поводу обрывочности, беспорядочности текста Корана мусульманские богословы говорят: столь плохо удобоваримый текст объясняется тем обстоятельством, что Мухаммед усваивал его устно, находясь в состоянии молитвенного экстаза, а затем устно же передавал его своим приверженцам. Неграмотный пророк не мог, конечно же, записать его с предельной точностью со слов Джабраила. Вот и получилась некая смесь.
Даже в самой божественной книге приводятся такие слова: «И сказал посланник: О Господи, ведь мой народ принял этот Коран за бред!» (Сура 25,32)
Хочу предложить тебе, мой дорогой читатель, произвольно взятый отрывок из Божественной книги мусульман, чтобы ты смог сам представить себе, как в основном построена и написана эта книга.
«Разве же тот, кто выращен в украшениях и кто в препирательстве не ясен?
И сделали они ангелов, которые – рабы Милосердного, женщинами. Разве они были при создании их? Запишется их свидетельство, и будут они спрошены!
И говорили они: «Если бы пожелал Милосердный, не поклонялись бы мы им!» Нет у них знания об этом; они только измышляют!
Разве Мы не дали какую-нибудь книгу до этого, и они за нее держатся?
«Да» Они сказали: «Мы нашли наших отцов в некоем учении, и мы, конечно, идем прямо по их следам».
Скажи: «А если бы я пришел к вам с более верным, чем то, в чем вы нашли своих отцов?» Они сказали: «Мы, конечно, не веруем в то, с чем вы посланы».
И мы отмстили им. Посмотри же, каков был конец считавших ложью!» (Сура 43, 17—24)
Не знаю, как тебе, а у меня никакого ума не хватает вразумительно понять, о чем здесь идет речь. И так написан почти весь Коран, что в переводе означает «Чтение». Считается, по учению ислама, что эта священная книга мусульман существовала вечно.
Открывая первую его страницу, мы видим среди замысловатых узоров витиеватую вязь арабского письма. Она гласит:
«Во имя Аллаха милостивого, милосердного!
Эта книга – нет сомнения в том – руководство для богобоязненных, тех, которые веруют в тайное и выстаивают молитву и из того, чем Мы их наделили, расходуют, и тех, которые веруют в то, что ниспослано тебе и что ниспослано до тебя, и в последней жизни они убеждены».
«Нет божества кроме Аллаха, живого, сущего; не овладеет Им ни дремота, ни сон; Трон Его объемлет небеса и землю».
Вот так Аллах упразднил всех богов других народов, почерпнув у них самую главную идею – человек должен быть богобоязненным — страшащиеся сердцем, человек должен быть рабом своего бога, и тогда «Аллах ниспошлет из Своей милости, кому пожелает из Своих рабов!»
Не отступая от плана сотворения мира богом Яхве, Аллах тоже создал его за шесть дней. Творение мира происходило при помощи животворящего слова «Будь!» Два дня заняло творение неба и земли, которые первоначально представляли единое целое, а потом разделились. Оставшиеся четыре дня творения ушли на создание всего того, что находится на земле. В Коране по этому поводу записали: «И Аллах сделал землю для нас ковром, а небо – зданием, и низвел с неба воду, и вывел ею плоды, пропитанием для вас».
Уверовать в подлинность деяний Аллаха весьма несложно тому, кто хочет лишь верить, а не знать. И действительно: «разве ты не видишь, что Аллах гонит облака, потом соединяет их, потом превращает в тучу, и ты видишь, как из расщелин ее выходит ливень. И низводит он с неба горы, в которых град, и поражает им, кого желает, и отклоняет, от кого пожелает. Блеск молнии Его готов унести зрение. И Аллах переворачивает ночь и день. Поистине, в этом – назидание для обладающих зрением. Аллах сотворил всякое живое из воды. Из них есть такие, что ходят на животе, и есть из них такие, что ходят на двух ногах, и есть из них такие, что ходят на четырех. Творит Аллах, что пожелает. Ведь Аллах над всякой вещью мощен!»
Уверовавшим в Аллаха, мусульманское Первобожество говорит следующие слова: «О те, которые уверовали! Обращайтесь за помощью к терпению и молитве. Поистине – Аллах с терпеливыми! Если будет среди вас двадцать терпеливых, то они победят две сотни; а если будет среди вас сотня терпеливая, то они победят двести, а если будет среди вас тысяча, то они победят две тысячи с дозволения Аллаха: ведь Аллах – с терпеливыми!
Не говорите о тех, которых убивают на пути Аллаха: «Мертвые!» Нет, живые! Но вы не чувствуете. Мы испытываем вас кое-чем из страха, голода, недостатка в имуществе и душах и плодах, — и обрадуй терпеливых, — тех, которые, когда их постигает бедствие, говорят: «Поистине, мы принадлежим Аллаху, и к Нему мы возвращаемся!» Это – те, над которыми благословение от их Господа и милость, и они – идущие верным путем.
Поистине, Аллах купил у верующих их души и их достояние за то, что им – рай! Они сражаются на пути Аллаха, убивают и бывают убиты, согласно обещанию от Него истинному в Торе, Евангелии и Коране. Кто же более верен в своем завете, чем Аллах? Радуйтесь же своей торговле, которую вы заключили с Ним! Это ведь – великий успех!»
Если в христианстве столь непотребным делом, как торговля душой, занимается дьявол, то у мусульман это прерогатива бога. Но зато здесь нет лицемерия. Стоит ли лишний раз напоминать о том, что христиане на практике хорошо знакомы с этим видом товара у священнослужителей Христа.
Призыв Аллаха сражаться на его пути, пожалуй, один из основных призывов ислама. Однако Мухаммед все-таки рекомендовал, прежде чем вступать в военный конфликт, пытаться склонить иноверцев к истинной вере ислама «мудростью и хорошим увещеванием».
Вот обращение к сынам Израиля: «Вы не будете поклоняться никому, кроме Аллаха» (Сура 2, 77)
А вот обращение к христианам: «Которые говорят: Мы христиане! – Мы взяли завет. И они забыли часть того, что им было упомянуто, и Мы возбудили среди них вражду и ненависть до дня воскресения».
По свидетельству Корана иудеи и христиане сказали: «Мы – сыны Аллаха и возлюбленные Его». Скажи: «Тогда почему Он вас наказывает за ваши грехи? Нет – вы только люди из тех, кого Он создал. Он прощает, кому пожелает, и наказывает, кого пожелает. Аллаху принадлежит власть над небесами и землей и тем, кто между ними, и к Нему – возвращение».
Против иноверцев, к которым относились и арабы, верующие в своих многочисленных языческих богов, а так же христиане и иудеи, не вступившие на путь Аллаха, был провозглашен призыв к джихаду – священной борьбе с «неверными» за веру мусульман, призыв бороться всегда и везде, кроме священных месяцев.
«А когда кончатся месяцы запретные, то избивайте многобожников, — пишется в Коране, — где их найдете, захватывайте их, осаждайте, устраивайте засаду против них во всяком скрытом месте! Если они обратились и выполнили молитву и давали очищение, то освободите им дорогу. А если кто-нибудь из многобожников просил у тебя убежища, то приюти его, пока он не услышит слова Аллаха. Потом доставь его в безопасное для него место. Это – потому что они – люди, которые не знают.
И сражайтесь на пути Аллаха с теми, кто сражается с вами, но не преступайте, — поистине, Аллах не любит преступающих! И убивайте их, где встретите, и изгоняйте их оттуда, откуда они изгнали вас: ведь соблазн – хуже, чем убиение! И не сражайтесь с ними у запретной мечети, пока они не будут сражаться там с вами, Если же они будут сражаться с вами, то убивайте их: таково воздаяние неверных! Они будут убиты, или распяты, или будут отсечены у них руки и ноги накрест, или будут они изгнаны из земли. Это для них позор в ближайшей жизни, а в последующей для них – великое наказание».
«Душа – за душу, и око – за око, и нос — за нос, и ухо – за ухо, и зуб – за зуб, и раны – отмщение».
«Да погибнет народ, который не верует».
На строки Нового Завета: возлюби ближнего своего, как самого себя, мусульмане внимания не обратили.
Так религия ислама проводила учение о войне за веру и убеждала сражающихся, что «не опечалит их великий страх, и встретят их ангелы: Это – ваш день, который вам был обещан!»
Мусульмане, уверовав всей душой, в священность войны и в последующее воздаяние сражающимся в ней, ринулись на завоевания земель «неверных». Их боевой дух был поднят буквально до небесных высот.
Ислам объединил разрозненные племена Аравии, а, объединившись, арабы начали более чем активное завоевательное движение. Под лозунгом:
отряды бедуинов, вдохновленные идеей священной войны – джихада, оставили в стороне своих величавых верблюдов, воссели на быстроногих коней, под копытами которых в мгновение ока пожирался путь земли, и сокрушительной лавиной обрушились на соседние страны.
С треском хрустнули позвонки истории. Судьба поразила покоренные народы своей превратностью, и время подавило их своими несчастьями. Новые правители сломали престолы старых правителей об их головы. Народы глотали горечь смерти и видели гибель вокруг. Отвага арабских завоевателей была безмерна. Они гордо говорили:
Араб угрожал попавшему ему в руки: «Я растерзаю тебя, и самым большим куском от тебя останутся уши».
Араб говорил:
Чревата горем стала земля, над измученным миром пронесся стон человечества.
Народ стенал:
Кипел и кипел великий бой, который «делает седыми младенцев и плавит своим ужасом каменные скалы. И народы покрыли народы, и единобожники двинулись на многобожников, и полилась кровь на землю, и заструилась, и кончались дни, и приходили ночи с мрачной тенью. И сколько порублено было голов и шей, сколько растерзано рук и ребер, сколько раздробили колен и жил, сколько бойцов хрипели в пыли, и сколько голов, точно шары, катилось кругом, и сколько крови пролилось, точно дождь, сколько погубили мужей и юношей! И не прекращался бой и сражения и удары железом копий». («1001 ночь»)
И зарыдали матери:
«Два гигантских зверя: Иран и Византия, когда дрались между собой за господство в мире, арабов в грош не ставили. И они погибли бы. Но Мухаммед подарил арабам вместо множества божков единого Аллаха. И они объединились. И завладели земли, какими не владел и Александр Македонский. Когда арабы вконец раздробили копытами могущество этих держав, до них великих, и с силой фанатизма своего, воинственности дикой, покорили народы, древние, седые, — тоскливо стало немощь перед ними ощущать, бессилие свое, рассыпанность и обреченность». (Л. Салдадзе) Да было поздно.
Мусульманский Халифат завоевал Йемен, подчинявшийся в то время иранскому царству, Византию, Иран, Сирию, Палестину, Египет, Месопотамию – по-арабски – Ирак. События эти происходили примерно с 630 года по 680 год.
К концу УП века была подчинена часть Армении, Южный Азербайджан, Восточная Грузия, Кабул и часть Северной Африки, часть Испании, Албания, Хорезм, Бухара, Самарканд. В результате этого победоносного кровавого шествия к середине УШ века владения Арабского халифата простирались от Атлантического океана до гор Памира и Гиндукуша, от Сахары до Приаралья и Дербента в Дагестане. По площади Арабский Халифат превосходил Римскую империю. Повсюду стоял стон покоренных народов, перед ними «смерть раскрывала пасть, и из нее меч торчал, как клык, и теркою своей она всех перетерла, и стало так сумрачно в мире земном, что даже от ангелов повеяло адским огнем». (Рудаки)
Гибли все: и нападавшие, и защищающиеся. Страдая, многие говорили:
Исламский халифат был государством, находившимся одновременно в Азии, Африке и Европе. Лишь у города Талас – ныне Джамбул в Казахстане в 751 году арабов остановили китайцы, отстаивая Великий шелковый путь.
Однако, столь обширными пространствами арабам удалось владеть не так уж долго. Слишком большой кусок земли оказался им не по зубам. К 945 году многие страны освободились от завоевателей.
На территории огромного Арабского государства утвердился ислам, потому как вместе с людьми, пересекающими земли из конца в конец, кочевал и их неизменный спутник – «милостивый и милосердный, карающий и проклинающий» Аллах. Только Армения и Грузия не утвердили его, потому как там уже давно приняли христианство, и никакие силы, никакие кровожадные истязания не могли заставить отказаться от него.
Но не только «мечем и огнем» арабы воздействовали на покоренные народы. Они применили еще и свои экономические санкции, а именно, иноверцам, принявшим ислам, снижали размер дани. И те, кто жил сегодняшним днем, отказывался от своих родных богов и начинал поклоняться чужим. А ведь в религии каждого народа это действо строго наказуемо. Но люди оказывались в безвыходном положении.
Итак, с усилением арабов, с объединением его под знаменами ислама мир содрогнулся. Ужасом наполнился сам земной мир. В походе арабов на Иран произошло событие, леденящее душу. Вот какой рассказ о нем остался в истории.
«Лошади захрапели, косясь налитыми кровью глазами в сторону неровной гряды холмов. А потом понеслись в пустыню. В ужасе кричали что-то люди. Непонятно, откуда могучим потоком хлынула серая волна. Она стремительно приближалась, взбегая почему-то на поросшие саксаулом бугры. Тусклым серебром отливали волны, и шум был тихий, грозный, как у прорвавшей платину реки.
И вдруг всем стало понятно, что вода – живая. В смертельной тоске закричал поломавший ногу верблюд. Волна докатилась до него, и отвратительные пушистые комья, попискивая, полезли вверх, вырывая прямо из косматого брюха куски живого мяса. Голые красные хвосты тянулись за ними от самой земли. Под копытом своего коня всадник увидел подбирающуюся крысу и встретился с ней взглядом.
Холодная дрожь прошла по его спине. Вялыми, бессильными сделались руки. Конь сам рванул поводья. Большие, неестественно белые кости верблюда пронеслись где-то в стороне. Только к полудню на голом каменистом нагромождении удалось собрать разбежавшийся караван. Крысы уже шли мимо, обтекая раскаленные утесы, и ни клочка свободной земли не было видно вокруг…
Раз в сто лет такое бывает. Словно из земли родятся они, собираются со всех долин и ущелий в одно место, кружатся, роятся и вдруг направляются прямо в пустыню». (М. Симашко)
Казалось, само исчадие природы хотело остановить арабов. Не остановило.
Каково же было иранцам уверовать в Аллаха? Ведь у них уже испокон веку был свой великий Бог Агурамазда, возвеличивший светлое начало добра над силами тьмы и зла, призвавший человека не стремиться быть его рабом, а стать сподвижником в делах Вселенной. Каково же было иранцам отказаться от своего великого пророка Заратуштры, и последовать за Мухаммедом?
Несмотря на то, что приход в давние времена Александра Македонского и покорение им Персии на время подорвали устои зороастризма, он все-таки остался истинной религией иранцев, учившей своих приверженцев, что человек есть бессмертный дух, шаг за шагом упорно, преодолевая невероятные трудности, продвигающийся по ступеням последовательного развития до тех пор, пока он не достигнет сознания абсолютного бытия и не соединится со Всезнающим, Повсюдуприсутствующим, Бесконечным и полным Верховной любви Агурамаздой – абсолютным верховным разумом. По этому учению путь души есть непрестанное стремление к высшей цели – к верховному совершенству. Цель человека, поклоняющегося Агурамаздре, – настроить себя в унисон со своим Богом и стать проводником его влияния во всем мире.
Зороастрийцам для воздаяния молитв не нужны стены храма. Им нужно только солнце и вечно возносимый огонь, ибо ему они поклоняются. И курится от него дымок и в великом святилище, и в скромных алтарях селений.
Зороастристы никогда не преклонялись перед странными и несуразными требованиями аскетизма. Текст их священной книги «Авесты» гласил: «Ни один из тех, кто не ест, не способен к усердному занятию делами праведности, сельским хозяйством, произведением сыновей. Ведь благодаря пище живет весь телесный мир, от голодания он теряет жизнь».
Но прежнее величие зороастризма подорвали арабские завоевания и насильственное втолкнули этих свободных людей в узкие рамки рабов Аллаха. Листы великой «Авесты» были уничтожены, ибо идея, заложенная в них, противоречила идеи, заложенной в Коране.
Поэт Фирдоуси, прозванный «персидским Гомером», с горечью писал о нашествии арабов на его родину:
Да, что и говорить, в данный исторический момент арабы оказались сильнее и привнесли свои правила игры. В сегодняшние дни оставшиеся небольшие группы зороастристов разбросаны сейчас по всему миру, и немаловажным, а весьма значительным является то обстоятельство, что члены этих групп относятся к числу высокообразованных и культурных людей планеты.
А теперь обратим свой взор на Египет времен арабских завоеваний. Каково же было египтянам уверовать в Аллаха, когда у них был испокон веку свой великий бог Солнца Атон — Владыка Вселенной, который сказал после того, как воссуществовал: «Я тот, который воссуществовал, как бог Солнца. Я воссуществовал и воссуществовали существования и многие существа вышли из моих уст. Не было еще ни неба, ни земли. Не было еще ни суши, ни змей. Простирались первозданные воды праокеана, окружающие землю. Будучи один, я вышвырнул Бога воздуха изо рта, изрыгнул Богиню влаги. Как-то они привели ко мне народившееся дитя свое. И я омыл его слезами. Потекли слезы на землю и там из них родились люди».
Эти люди возносили к небесам гимн Богу Солнца:
Этот величавый гимн был создан всего лишь египетским фараоном Эхнатоном. Сравним его с текстами, продиктованными свыше посланнику Аллаха Мухаммеду, и почувствуем разницу. Каждый увидит, в чью пользу это сравнение.
Религиозная фантазия, рожденная в недрах любого народа, всегда провозглашает именно ее и только ее великой и непреложной Истиной. Каждая религия утверждает свое учение и не обращает никакого внимания на то, что никому неведом тот Некто, который создал все сущее во Вселенной. Каждая религия по-своему приоткрывает Великую Тайну и утверждает свои правила жизни на земле. Каждая религия утверждает свой догмат веры и берет на себя ответственность досконально объяснить все то, что является Абсолютной Тайной.
Но есть в религиях одно общее свойство:
И еще одно общее свойство есть в религиях. Они не утверждают святое дело справедливости на Земле.
Здесь гнусный человек, бывает, может жить в свое удовольствие, и никто его за это не накажет. Религия справедливость устанавливает лишь в потусторонней жизни. А что там будет происходить, как говорится, пока один бог ведает. Возможно, семимильными шагами идущая вперед наука что-то и откроет в этом вопросе, но пока…
Нельзя провозглашать несколько Истин. Высшая Истина для всех живущих на Земле может быть только одна. Ведь все мы столь тесно соприкасаемся друг с другом, что нет смысла делить человечество на религии и расы. Словно в едином котле мы уже давно перемешиваемся друг с другом, и процесс этот идет все дальше и дальше ускоряющимися темпами. Так может стоит возвести на земле единую религию, которая уже давно доказала всем и везде свое доброжелательное и деятельное начало.
И эта религия – Культура.
Вы скажите, что она не может быть религией, потому что не содержит в себе мистического содержания, не раскрывает нам тайн потустороннего мира, не имеет в своем сонме Бога-Вседержителя. Ну так что ж? Пусть эта религия распространится лишь в земном реальном мире. Тот, имя чье неизвестно, Некий Созидатель всего сущего создал самое главное — чудесный разум и чудесные чувства человека. Ведь как только эта религия проникает в разум и чувства людей, они перестают враждовать между собой, а стараются создать нечто новое, необыкновенное, замечательное в любых сферах человеческой деятельности.
В переводе с латинского слово «Культура» означает возделывание, воспитание, образование, развитие, почитание. «Культура исторически определяет уровень развития общества, творческих сил и способностей человека, выражается в типах и формах организации жизни и деятельности людей, а также в создаваемых ими материальных и духовных ценностях» – говорится в «Энциклопедическом словаре».
Великий Иоганн Вольфганг Гете пламенно утверждал: «Дело творцов — открыть глаза черни и отверзнуть слух. Благороднейшая и труднейшая задача. Но чрезвычайно необходимая. Насыщая нашу душу великими впечатлениями и помыслами, искусство овладевает всеми нашими высокими стремлениями, которые казались нам осуществимыми только вовне, оно же, искусство, осуществляет их в тиши нашей душевной глуби».
В несметном множестве мудрых книг дается несметное множество определений такого великого понятия, как Культура. Мы с тобой, мой дорогой читатель, не станем вдаваться во все подробности этих определений, иначе нам придется создать еще один том. Пусть для нас определением Культуры станет один из главных ее заветов: СТЫД ПЕРЕД СОТВОРЕНИЕМ ГРЕХА, А НЕ СТРАХ.
Потому что, когда СТЫДНО ГРЕШИТЬ, тогда ГРЕХОВ СОВЕРШАЕТСЯ МЕНЬШЕ. А когда возмездие за свершенный грех откладывается на неопределенно отдаленный период, то есть в пространства потусторонней жизни, тогда задумываются немногие, а, не задумавшись, поддаются соблазну греха безоглядно, ибо соблазнителен грех, велик и всемогущ.
А чтобы здесь, на земле, грех потерял свое могущество, нужно увлечь человека в пространство Творчества, приобразить мир его эмоций и чувствований. Как это сделать? Вот совершенно простой пример из жизни. В детском саду трехлетним малышам предложили на одной стороне белого листа разными красками нарисовать почеркушки, потом сложить этот лист вдвое, крепко прижать половинки и развернуть…
Дети были в восторге. Они носились по комнате и показывали друг другу творения своих рук. На их развернутых листах сотворены были легкокрылые, разноцветные бабочки.
Чудо! Чудо! Чудо!
Они сотворили чудо! Они – Творцы!
Они почувствовали импульс Творчества, почувствовали его радость и теперь будут стремиться к нему. И немногих испугает сложность предстоящего пути. И не столь уж рьяно станет соблазнять их азарт совершения греха, потому что по сравнению с возможностью создать что-нибудь необыкновенное грех покажется скучным и несносным делом. На него жалко будет тратить драгоценное время.
Они встанут рядом с теми, кто умеет создавать, а, научившись этому, не будут разрушать. Они станут культурными людьми. Они объединятся между собой в поисках и сотворении прекрасного. Они создадут его величество Искусство.
Томас Манн сказал:
Вильям Шекспир предупреждал:
И Ницше буквально вопит, предупреждая людей: «Послушайте, послушайте, Культура – это всего лишь тоненькая яблочная кожура, под которой находится раскаленный хаос».
Когда мы надкусываем это яблоко, из него вырывается ад.
Если Культуру представить себе как религию, то Искусство – пророк ее, а художники – священнослужители.
Вечные и непреходящие понятия — Культура и Искусство должны быть возведены в высочайший ранг общечеловеческой религии.
Один из ее священнослужителей – Николай Константинович Рерих говорил: «Искусство — сердце народа. Знание — мозг народа. Только сердцем и мудростью может объединиться и понять друг друга человечество. И тогда все сотворится в несказанном разнообразии. Лишь бы творить. Лишь бы сеять. Лишь бы пожелать добро. Так нужно спешить. Так требуются напутствия, что и час пропустить нельзя.
Не бойтесь постоянной работы. Не сидите понапрасну у берега в ожидании вдохновения. Оно приходит мгновенно и неожиданно. И не знаете, какой луч света, или звук, или порыв ветра зажжет его. Всему — милости просим. Вода на мельницу! Лишь бы колесо крутилось. Колесо жизни.
Великими трудами открыт Пантеон Красоты.
И сколько кругом чудесного, что не перестаете радоваться. И не постареете. И творчество будет постоянным отдыхом. Хорош удел художника! Так называемые муки творчества — самые сладкие муки. И не забивайте себя в безысходный угол. Вы творите не потому, что «нужда заставила». Поете, как вольная птица, не можете не петь. Помните, жаворонок над полями весною звенит в высоте!
В жизни своей оставайтесь верными Прекрасному».
Скучно будет без Прекрасного. Кровь, пот, голод одних да обжорство и пресыщение других лишь останутся.
Скучно…
Но Искусство не стоит на месте. Оно и есть тот самый Вечный Двигатель. Оно действует. «Оно каплей за каплей точит многовековой камень зла, который тащит на своем горбу человечество». (Д. Рубина) И хочется надеяться, что ему уже что-то удалось продолбить. По крайней мере, возможно, сегодня, если, не приведи бог, случится публичная казнь – это лакомое пиршество толпы, — она соберет меньше народа, чем это было раньше.
Но вернемся к религиям мира — этим фантастическим иллюзиям Истины. Однако эти иллюзии отнюдь не иллюзорно проходят по земным дорогам. Сражение различных религий пролили немалые потоки крови. Быть может, пора остановиться. Хватит уж заниматься этим неблаговидным, немилосердным делом.
Вот посмотрите на еврейский народ. Его бог Яхве завещал ему страшный завет непримиримости. Он сказал: «Слушайте и внемлите, племена! Да слышит земля и все, что наполняет ее, вселенная и все рождающееся в ней! Ибо гнев Господа на всех иноверцев, и ярость Его на все воинство их. Он предал их закланию, отдал их на заклание. И убитые им будут разбросаны, и от трупов их поднимется смрад, и горы разомкнутся от крови их. И истлеет все небесное воинство, и небеса свернутся, как свиток книжный. Меч Господа наполнится кровью». (Книга Исаия 34 глава)
Однако еврейский народ не пошел по этому кровопролитному пути, а избрал иной – путь творческого созидания и покорение мира своим могучим интеллектом и свершениями в сфере искусства.
Как видишь, мой дорогой читатель, кто о чем, а я все о том же… Давайте перекуем мечи не только на орала, — ведь не хлебом единым жив человек, — а на перья, кисти и другие орудия созидания. Давайте перестанем вносить деньги в силы войны, а направим эти обширнейшие финансовые потоки на обучение, на созидание, на зарождение творческого импульса в каждой человеческой душе.
Ведь воистину верно сказано, кто не умеет творить, тому уготована участь разрушать.
И сегодня, в начале Ш тысячелетия разрушительный процесс, словно натуго стянутая пружина, вновь стремительно высвобождается и стремится расхлестать все вокруг. Экстремистские настроенные исламские организации вновь обратили свои агрессивные намерения против многих стран мира.
Отчего это произошло?
Дело в том, что некоторые государства остались нищенскими. Их материальный и культурный уровень по сравнению с другими немыслимо низок. Диспропорция огромнейшая. Богатые государства, в свою очередь, без зазрения совести эксплуатируют и рабочую силу, и недра неразвившихся стран. А те им мстят. И теперь чуть ли не ежедневно то в одном конце мира, то в другом совершаются террористические акты, в которых гибнут, как правило, ни в чем неповинные люди.
Честно сказать, меня удивляет несуразность действий террористов. Когда у них нет возможности захватить своего истинного врага, они крушат все вокруг. Зачем? Какие реальные результаты они от этого имеют? Да никаких. Уж если вступили в борьбу против несправедливости, то не умножайте ее. Захватили заложников – требуйте выдать вместо них тех и именно тех, кто совершил над вами зло. Только тогда, планирующие это зло, заранее задумаются, прежде чем начинать приводить его в действие. Мудро поступали в этом смысле в Древней Греции. Вносящий свое предложение приходил в совет с веревкой на шее, ибо, если данное предложение могло принести зло, вносящего его тут же на этой веревке и вздергивали, не тратя время на проведение эксперимента в жизнь.
Так не прислушаться ли к словам самих арабов и не последовать ли их благой идее: сесть за общий стол, преломить хлеб, и тогда самые злейшие враги станут друзьями. Не зря в народе существует чудесная пословица: «Дай гостю хоть лепешку с лепешкой, лишь бы он не лег спать голодным». И еще одна: «Будь милостив к тем, кто на земле, — будут милостивы и к тебе».
Но к мудрости этих слов не прислушиваются те, кто творит зло. Как и в стародавние времена, современные боевики свято верят в то, что объявленный ими миру джихад – священная война — абсолютно правомерен, ибо во всем мире должен восцарствовать Аллах. Они верят в то, что погибший на священной войне непременно попадет в рай и только в рай и никуда больше. «А там пребывают гурии. Они не знают ложного и порочного стыда, волоокие гурии, прекрасные обитательницы рая. Набрав вина в рот, они поят им отважных юношей, цедя вино между жемчужными зубами. Они наливают вино между двух прелестных грудей своих и несут его возлюбленному – не знающие стыда, готовые умереть по первому слову избранника». (В. Жуковский)
Вот и мчатся православные сражаться и убивать сломя голову, не ведая о том, что правители их, посылающие их на смерть, давно устроили себе райские наслаждения «в уединенных уголках своих апартаментов. Там расставлено множество сладострастно-женственных статуэток. А на стенах будоражат похоть бессовестные изображения из Алфии-шалфии – эротической восточной книги. Там замысловатые сцены любовных ласк, изображения нагих мужчин и женщин, удовлетворяющих свои страсти. Со скольких юных красавиц, разодетых в шелка, умащенных благовониями, трепеща от вожделения, они срывали легкие одежды!» (А. Якубов)
Да что там укромные уголки!.. А гаремы? Гарем – это совершенно особенный мир.
Вот сколь сладостные привилегии предоставили православные власть имущим и денежным мешкам. Бедному же мусульманину порой и одной жены не доставалось. Не хватало денег, чтобы заплатить за нее калым. Да что там калым. Родители невесты, как правило, говорили желающему стать женихом лишь только он появлялся: «А где подарки за то, что взглянешь ты на светоч яркий?» — Нет подарка, нет светоча ясного. Вот так то.
Мальчики мусульманским мужчинам обходились гораздо дешевле. «Он – нежный и выхоленный, мягче северного ветра, и слаще чистой воды для жаждущего, и сладостнее здоровья для больного». («1001 ночь»)
Повзрослевший юноша стоил очень мало. «Его голос, подобный голосу Давида, изменялся, красота, подобная красоте Иосифа, поблекла, и прошло оживление на базаре его красоты. Ибо
Но мы несколько отвлеклись. Вернемся к Корану. По понятиям ислама для тех, кто не сражался в священной войне, дорога в рай лежит через мост острый как нож толщиной в волос – тот самый мост, который был в верованиях древнеиранских зороастристов. В исламе сам человек пройти по этому мосту не в состоянии – его должен перевести в рай тот самый баран, осел, верблюд, бык или конь, которого он в свое время, еще при жизни хоть раз принес в жертву Аллаху. В зороастризме пройти по этому мосту помогают идущему в потусторонний мир его родственники и друзья, которые отдают ему безвозмездно свои добрые поступки и с их приходом мост становится шире. Чувствуете разницу!
В момент страшного суда большую роль будет играть великий пророк Мухаммед, чье заступничество может не только смягчить участь грешника, но и побудить Аллаха простить грехи и направить прощенного в рай. Эта вера добавляла немало масла в священный огонь культа пророка среди многих поколений мусульман.
Обещанный же в Коране рай имеет весьма блеклый вид и может показаться действительно раем только тому, кто всю жизнь видел лишь верблюдов в бескрайних песках да кровавые битвы. Посудите сами. «В саду там — реки из воды не портящейся и реки из молока, вкус которого не меняется, и реки из вина, приятного для пьющих, и реки из меда очищенного, и для них там всякие плоды и прощение от Господа». Кроме того, ислам обещает своим приверженцам райские любовные наслаждения в небесных сферах. Что и говорить, вот это уже неплохое дополнение к христианским райским гущам.
На тех же, кто не уверовал в Аллаха, «Аллах наложил печать на сердца их и на слух, а на взорах их – завеса. Для них – великое наказание!» В отношении адского наказания ислам не внес никаких новых интересных подробностей.
Главой демонов в мусульманском аду был Иблис. По учению ислама, когда появился Адам, Аллах приказал ангелам поклоняться ему. Этому приказу повиновались все. И лишь Князь Тьмы Иблис, мотивировал свою стойкость весьма достойным образом: «Я, созданный из огня, отказываюсь поклоняться тому, кто сотворен из праха». Аллах тут же проклял гордеца, но дал ему отсрочку: низвержение в ад отложил до наступления Страшного суда. Иблис не преминул этим тотчас воспользоваться и стал совращать людей направо и налево, начиная с Адама и Евы и кончая…
О последнем совращенном нам, вероятно, расскажут в будущем ведомости «Страшного суда».
В подчинении у Иблиса была огромная армия духов. Они пришли из доисламских религиозных представлений арабов, в которых вера в них занимала большое место. Духи-джины разумные существа, они созданы из бездымного огня и воздуха, делятся по половому признаку, обладают разумом и не чужды человеческих страстей. Иногда от интимного общения с людьми на земле у них появлялось потомство. Одни из джинов, согласно Корану, предали себя Аллаху, а другие от него отступились. Соответственно своему выбору одни стали добрыми, другие – злыми.
Престол у Иблиса, в отличие от Дьявола, находится в воздухе. Отсюда он и рассылает своих гонцов во все края света, и оттуда по 70 раз в день приносят они ему сведения. Адская канцелярия работает без сбоя. К умирающему человеку для захвата души тотчас направляются 70 000 демонов. В ответ Аллах посылает на каждого демона 10 ангелов, если, конечно же, умирающий относится к правоверным последователям пророка. Столь явная диспропорция говорит о том, что в понимании мусульман силы зла превалируют над силами добра.
А теперь обратим внимание на слова о Страшном суде и дне воскрешения, тоже пришедших в ислам из христианских верований. В исламе конец света наступит, «когда солнце будет скучено, как свиток скручивает писец, и когда звезды облетят, и когда горы сдвинутся с мест, и когда десять месяцев беременные верблюдицы будут без присмотра, и когда животные соберутся, и когда моря перельются, и когда души соединятся, и когда зарытая живьем будет спрошена, за какой грех она была убита, и когда свитки развернутся, и когда небо будет свернуто, и когда ад будет разожжен, и когда рай будет приближен – узнает душа, что она приготовила!»
Незадолго до конца света наступит эпоха страшного нечестия, неверия и бесстыдства. Все ценности ислама будут преданы и проданы, втоптаны в грязь, люди захлебнутся в грехах своих. И тогда придет царство Антихриста – даджжаля. Длиться оно будет сорок дней. Сорок самых жутких дней в жизни людей.
Но, в конце концов, на смену всевластия Антихриста придет царство Иисуса, чье второе пришествие – на сей раз в качестве исламского Махди – положит конец царству греха. Антихрист будет уничтожен и на землю опустится сплошная идиллия. Сорок лет она будет пребывать здесь: волк возляжет рядом с ягненком, бедный сравняется с богатым, и произойдут еще иные самые невероятные вещи.
Затем грозно протрубит в свою трубу архангел Исрафил и наступит час Страшного Суда. Сам Аллах лично с пристрастием будет допрашивать каждого из живых и мертвых, причем все они придут к нему нагие, с одной лишь книгой записи их дел в руках и будут в страхе ожидать его решения. После того, как приговор будет вынесен, грешники попадут в ад с его геенной огненной, а праведники будут направлены в рай.
Чтобы получить направление в райские гущи, Коран настоятельно рекомендует человеку усердно трудиться, быть скромным и терпеливым, мужественно сносить все невзгоды этого мира и уповать на спасение в загробной жизни, ибо земная жизнь – всего лишь призрачная утеха, обольщение и тщеславие, прах и суета, «забава в игре, только пользование обманчивое».
А значит нет ни малейшего смысла утруждать себя в стремлении добиться в земной жизни каких-либо благ. Лучше уж уповать на жизнь небесную, а земную как-нибудь перетерпеть. Другими словами ислам, как и любая другая религия, имел вполне определенную социальную задачу: гасить недовольство народных масс, а оставшиеся после тяжких трудов крохи активности этих самых масс направлять в русло иллюзорной религиозной деятельности.
И все же, по мнению многих людей, Коран – одна из самых боговдохновенных и поэтических книг человечества. Но прочувствовать это, утверждают они, в полной мере можно, лишь прочитав ее в подлиннике – на арабском языке. Александр Сергеевич Пушкин, с одной стороны, назвал Коран «собранием новой лжи и старых басен», с другой — ему удалось ощутить глубину божественных откровений ислама и в своих стихах «Подражание Корану» он написал:
Однажды мальчик-сирота спросил Мухаммеда:
«- О, пророк, моя мама умерла; какую наилучшую милостыню подать мне для блага души ее?
— Воду, — отвечал Мухаммед, — вырой для нее колодец и напои жаждущего. Каждое доброе дело есть любовь. Ваша улыбка перед лицом брата вашего есть любовь; если увещеваете своего ближнего к добродетели, то это все равно, что даете ему милостыню; если вы оказываете дорогу заблудшему путнику, то это тоже любовь; убирание с дороги камней, терний – тоже любовь, напоить жаждущего – тоже любовь… В каждое дело свое ты должен привнести любовь».
Наряду с проповедями любви Коран не забывает и о насущной необходимости в материальной поддержке ислама. «Те, которые тратят свое имущество на пути Аллаха, подобны зерну, которое вырастило семь колосьев, в каждом колосе – сто зерен. И Аллах удваивает, кому пожелает».
О доброжелательности и прощении в Коране говорится: «Речь добрая и прощение – лучше, чем милостыня, за которой следует обида».
О грехе гордыни говорится: «И не ходи по земле горделиво: ведь ты не просверлишь землю и не достигнешь гор высотой! Зло всего этого у Господа твоего отвратительно».
О жадности говорится: «У них есть доля власти, и тогда они не дадут людям и бороздки на финиковой косточке?»
О греховных мыслях говорится: «О те, которые уверовали! Берегитесь многих мыслей! Ведь некоторые мысли – грех; и не выслеживайте, и пусть одни из вас не поносят за глаза других. Разве пожелает кто-нибудь из вас есть мясо своего брата, когда он умер? Вы ведь почувствовали отвращение. Бойтесь же Аллаха. – Ведь Аллах – обращающий, милостивый!» (Сура 49, 12)
О путях и перипетиях человеческой судьбы Коран представляет самые противоречивые сведения. То отстаивается идея фатальной неизбежности будущего, ибо без воли небес и волос не упадет с головы – «На все воля Аллаха!», то, напротив, судьба человека становится в прямую зависимость от его собственного поведения, например, от того, насколько он может обуздать свои страсти и направить себя по праведному пути добра.
Ислам возлагает на верующих мусульман пять обязанностей – «пять столпов ислама»: исповедание догмата единобожия и признание пророческой миссии Мухаммеда, выраженное в формуле – «нет божества кроме Аллаха и Мухаммед – посланник Божий»; ежедневное совершение молитв по установленному обряду; отчисление заката – одной сороковой доли дохода; соблюдение поста в месяце рамадане и паломничество в Мекку – хадж, обязательное для тех, кто в состоянии его совершить.
Молитвы на богослужении произносятся строго по расписанию пять раз в день: на рассвете, около полудня, между полуднем и закатом, на закате и ночная молитва перед сном.
За соблюдением поста в месяце рамадане следят очень строго. Он начинается с появлением молодой луны. Но эта луна может появиться в любое время года, так как мусульманский лунный год имеет 354 дня и месяцы исламского календаря сменяют друг друга, невзирая на сезон и принятое в современном мире летоисчисление. Пост может приходиться не только на короткие дни зимы, но и на длинные жаркие дни лета, да еще совпадать с тяжелыми полевыми работами. Но закон неумолим: правоверные должны с утра до вечера работать без еды и без капли воды, причем за нарушения положены серьезные наказания. Что и говорить, представить себя на месте такого правоверного весьма сложно. Однако требования ислама непререкаемы: если пост не соблюдается по неуважительной причине, следует покаяние и дополнительный пост в течение уже 60 дней.
Каждый мусульманин хотя бы один раз в жизни должен совершить паломничество в Мекку — хадж. Коран говорит: «Возвести среди людей о хадже: они придут к тебе пешком и на всяких тощих, которые приходят из всякой глубокой расщелины, чтобы свидетельствовать о полезном им и поминать имя Аллаха в определенные дни над дарованными им животными из скота: ешьте их и накормите несчастного бедняка!»
Начинается хадж с обряда – приведение себя в состояние ритуальной чистоты. Коран советует: «Если вы не чисты, то очищайтесь; и если вы больны или в пути, или кто-нибудь из вас пришел из отхожего места, или вы касались женщин и не имеете воды, то омойтесь хорошим песком, — обтирайте им свое лицо и руки. Аллах не хочет устраивать для вас тяготы, но только хочет очистить вас и чтобы завершить Свою милость к вам, — может быть, вы будите благодарны!»
Символ чистоты – два полотнища белой ткани: одно оборачивается вокруг бедер, другое набрасывается на плечи. Церемония хаджа включает в себя переход через долину Мина и Муздалифа возле горы Арафат в сторону Мекки. С полудня до захода солнца происходит центральный обряд хаджа – стояние у Арафата, где паломники слушают проповедь, молятся, а затем бегом устремляются в долину Муздалифа. Здесь, у ярко освещенной мечети читают вечерние и ночные молитвы. На следующий день после утренней молитвы паломники отправляются в долину Мина, где бросают камушки в три столба, символизирующих дьявола. Затем следует обряд жертвоприношения животных.
Святыня ислама – Кааба, находится в Мекке. Когда Мекка признала религиозное учение Мухаммеда, она была провозглашена религиозным центром мусульман, а храм Кааба стал их главным святилищем. Его тщательно очистили от идолов племенных божеств, а священный «Черный камень» был объявлен даром Божьим, который принес на исламскую землю христианский архангел Гавриил.
Кааба — здание из серого камня в форме куба. Снаружи оно покрыто черной парчой, на которой по бордюру и в медальонах золотом вышиты строки из Корана. По традиции эта парча изготовляется каждый год в Египте и доставляется караваном паломников в Мекку. Старую парчу разрезают на куски и продают как реликвию.
Внутреннее убранство Каабы весьма скромно. В восточный угол здания вмонтирован скрепленный серебряным ободом священный черный камень – священный символ ключа к небесному Храму. Он был белым яхонтом сквозь который можно увидеть рай. Этот яхонт даровал Адаму Аллах, когда тот был изгнан из рая и добрался до Мекки. Черным камень стал позже из-за грехов и порочности людей. Считается, что любой человек, которому удастся узреть рай через этот камень, должен попасть туда после смерти.
Такова самая молодая религия мира – ислам. Она пережила столетия, пережила огромную империю — арабский халифат, ослабшую к Х1 веку, она живет и сейчас, диктуя миру свое мировоззрение.
И по сей день муэдзин поднимается на минарет и заунывным пением, не лишенным своеобразной прелести, призывает к молитве: «Идите на молитву. Ищите спасения».
А в мечети имам читает строки из Корана: «Аллах Всемогущий сказал: О сын Адама, до тех пор, пока ты будешь взывать ко Мне и просить у Меня, Я буду прощать тебе то, что ты сделал, и не буду тревожиться. О сын Адама, даже если твои грехи достигнут облаков на небе, и ты попросишь прощения у Меня, Я прощу тебя. О сын Адама, если ты придешь ко Мне с грехами, равными земной тверди, и предстанешь предо Мной, Я дам тебе прощение».
И вот так-то звучит нравственный завет между богом и людьми?..
Однако арабский народ внес свою мудрую лепту в дело своего нравственного воспитания. Вот его пословицы:
«Будь хвостом доброго дела, но не будь головой злого».
«Мало зла – и то много».
«Ничтожный человек тот, кто нуждается в негодяях».
«Быть на словах лучше, чем на деле – низость».
«В чужом глазу и соломинка кажется верблюдом, а в своем целый мост незаметен».
«Молчание – наряд умного и маска глупца».
«Сердца благородных – могилы тайн».
«Мы промолчали, когда он вошел, а он и осла своего ввел».
«День ученого ценнее, чем вся жизнь невежды».
«Короли властвуют над людьми, а ученые – над королями».
«Ненасытными бывают двое: стремящийся к богатству и стремящийся к знаниям».
«Ни один сосуд не вмещает больше своего объема, кроме сосуда знаний, — он постоянно расширяется».
«Если бы бедность была человеком, я бы убил ее».
«Если ты попал в лодку жадности, спутником твоим будет бедность».
«Если хочешь, чтобы какая-нибудь страна пришла в упадок, помолись, чтобы у нее было много правителей».
«Лучше уж гнет кошки, чем справедливость мышей».
«Слабый в делах обращается к судьбе».
«Тот, у кого есть деньги, даже в адском огне ест мороженное».
Многие народы мусульманских стран и по сей день не то что мороженного не видят, а просто-напросто голодают. И по сей день актуальны строки, написанные поэтом Рудаки:
А на худом почерневшем лице бедняка «пот превращается в росинки, которые можно сравнить со слезами горестной жизни». (Рудаки)
Тяжко живут люди. Такую жизнь создал им Аллах?.. А, быть может, все лишь прах?…
Говорит поэт Рудаки. И еще говорит:
Что и говорить, мусульманский народ знает не понаслышке, что «дверь бедствий широка, а день радости кроток». И когда заканчивается жизненный путь человека, над ним читается последняя молитва: «О, Аллах, прости его, смилуйся над ним, даруй покой ему, и отпусти ему все прегрешения его. Прими его с почетом и сотвори пристанище его просторным; омой его водой, снегом и градом. Очисти его от заблуждений, как очистил Ты белые одеяния от нечистот. Предоставь ему убежище более великолепное, нежели бывшее у него при жизни; окружи его семьей и спутниками более достойными, нежели те, что окружали его на земле».
Господи, да неужели же нельзя достичь всего этого еще до сошествия в могилу?..