Россия – это история борьбы невежества с тиранией.
Россия.
Кроме дураков и дорог в России есть еще одна беда: дураки, указывающие какой дорогой идти.
Нет ни в чем России проку,
Странный рок на ней лежит:
Петр пробил окно в Европу,
А в него сигает жид.
В анархии — все торжество России:
Европа шла культурою огня,
А мы в себе несем культуру взрыва.
Россия производит впечатление великой державы. Но больше она ничего не производит.
И увидел я вдали смертное ложе. И что умирают победители, как побежденные, а побежденные как победители. И что идет снег, и земля пуста. И тогда я сказал: Боже, отведи это.. Боже, задержи. И победа побледнела в моей душе. Потому что, где умирают, там не сражаются. Не побеждают, не бегут. Но остаются недвижными костями, и на них идет снег.
Русский народ – это странный исполин, скорее перенесет жестокость и надменность своего повелителя, чем слабость его: он желает быть наказанным – но справедливо, он согласен служить – но хочет гордиться своим рабством, хочет поднимать голову, чтобы смотреть на своего господина, и простит в нем скорее излишество пороков, чем недостаток добродетелей.
Во дни сомнений, во дни тягостных раздумий о судьбах моей родины, - ты один мне поддержка и опора, о великий, могучий, правдивый и свободный русский язык! Не будь тебя - как не впасть в отчаяние при виде всего, что совершается дома? Но нельзя верить, чтобы такой язык не был дан великому народу!
История России – это борьба невежества в несправедливостью.
Моей бы ангельской державушке
Два чистых ангельских крыла;
Но если был бы хуй у бабушки,
Она бы дедушкой была.
Я не могу довольно о том нарадоваться, что российский наш язык не токмо бодростью и героическим звоном греческому, латинскому и немецкому не уступает, но и подобную оным, а себе купно природную и свойственную версификацию иметь может. Повелитель многих языков, язык российский, не токмо обширностью мест, где он господствует, но купно и собственным своим пространством и довольствием велик перед всеми в Европе. Российский язык искусен, к тому присовокупил бы, что им со всеми оными говорить пристойно, ибо нашел бы в нем великолепие ишпанского, живость французского, крепость немецкого, нежность итальянского, сверх того богатство и сильную в изображениях краткость греческого и латинского языка.
Как только империя начнет разваливаться, в ней происходит определение новых границ, порой вплоть до пределов самой древней древности, государство тебя перестает защищать, ставит вне себя – теперь любой желающий, если сумеет и хочет, может убить тебя на месте, а твое имущество забрать себе. Падение империи – всегда шаг цивилизации назад. Влияние империи можно уподобить воздействию огромного магнита на кучу кустарных компасов: их стрелки стоят в едином направлении главной стрелы. Хоп – убрали большой магнит – и закрутились все стрелки в разные стороны.
Давно пора, ебена мать,
Умом Россию понимать.
Кто ты, Россия? Мираж? Наважденье?
Была ли ты? Есть? Иль нет?
Омут... Стремнина... Головокруженье...
Бездна... безумие... бред...
Все неразумно, необычайно:
Взмахи побед и разрух...
Мысль замирает пред вечною тайной,
И ужасается дух.
Раньше в России любили придурков. Придурки были украшением жизни. Они заворачивали в глубину, под покров государственности, в пучину негласного сопротивления. Иван-дурак – наполовину дурак, наполовину прикидывающийся дураком – придурочный сладкий герой раскрепощал мозги своим неординарным поведением. Он жил вопреки заведенному порядку.
Еврей всегда начинает с услуг и услужливости, а кончает властью и господством. Услуги еврейские – как гвозди в руки мои, ловкость еврейская – как пламя обжигает меня, ибо пользуясь этими услугами, погибает народ мой, ибо, обвеянный этой ласковостью, задохнется и сгниет мой народ. Ибо народ наш неотесан и груб. Жесток. Все побегут к евреям. И через сто лет все будет у евреев. Вся литература захвачена евреями. Им мало кошелька. Они пришли по душу русскую.
Глухо охнув, Россия осела тогда
Багровеющей синью в болевые года.
Как хороши, как свежи были розы,
Моей страной мне брошенные в гроб.
Наша свобода напоминает светофор, у которого зажжены стазу три света.
Для новых русских адаптированный психоз, это когда сил на выживание не хватает, тогда человек перестает фильтровать базар и ему начинает казаться, что все можно. Такие вещи обычно происходят через несколько лет работы в бизнесе.
Россия процветет искусством
Русские - как известно, долго запрягают, но потом… никуда не едут. Это и есть наш особый путь.
Россия надрывно рыдает
О детях любимых своих;
Она самых лучших съедает
И плачет, печалясь о них.
Если то, что делают большевики с Россией – эксперимент, то для такого эксперимента я пожалел бы дать даже лягушку.
Мы все изгнанники на родине. П. Вяземский
Время встало, пространство высохло, люди попрятались по щелям, купола проржавели и заборы оплетены белым вьюнком, крикнешь – не слышно, взглянешь – не поднять сонных век, пыль стоит до облака и могила Пушкина заросла густой лебедою! Над густой лебедою гуси-лебеди летят! То как зверь они завоют, то ногами застучат! Гуси-лебеди, - с усами, - страшно девице одной: это ты, Иван Сусанин? Проводи меня, родной! Нашим планам нет предела, всем народом рвемся ввысь, и в распухнувшее тело раки черные вплелись!
Едут греки через реки, через синие моря; все варяги едут в греки, ничего не говоря. Холодок бежит за ворот, пасть разинул соловей: не сдается лютый ворог милой родине моей. Соловей хрипит на ветке, гнется дерево под ним; кукареку, - вопит в клетке шестикрылый Серафим; птичка Божия не знает ни пощады, ни стыда: сердце с мясом вырывает и сжирает без следа. А струна звенит в тумане, а дорога все пылит… Если жизнь тебя обманет, - значит, родина велит.
Выпросил у бога светлую Русь Сатана.
Все языки, являясь откровением Божества, пожелавшего заглянуть в человеческое, прекрасны, первоисточны, самоценны, единственны, а в здешней изношенной, бледно-солнечной части Земли, что зовется Европой и давно забыла, как журчат подземные ключи самой богатой и самой могучей, конечно же и самой полногласной, конечно же русский язык.
В России вся собственность выросла из выпросил или подарил. Или кого-нибудь обобрал. Труда собственности очень мало. И от этого она не крепка и не уважается. Русские вечно мечтают, и всегда одна мысль: как бы уклониться от работы.
Что такое русский? Русский – это прежде всего прилагательное. Китаец – существительное, француз – существительное, негр – существительное, даже еврей – существительное. А вот русский – он прилагательное. Вот я и думаю, к чему он прилагается.
Кто сомневается, что у России особый путь, пусть проедет по нашим дорогам.
Россия показала всей планете,
Что гений и злодейство совместимы.
Дай бог, чтоб милостию неба
Рассудок на Руси воскрес –
Он что-то, кажется, исчез.
Эх, не перепились еще на Руси богатыри - добры молодцы.
Вот только бы поменьше мечтать, ведь жизнь так жестока к мечтателям. Мечтания – суть пустые претензии, узоры на воде, вышивание дымом.
С Россией кончено... На последях
Ее мы проглядели, проболтали,
Пролузгали, пропили, проплевали,
Замызгали на грязных площадях.
Россия не может идти чужим путем, она и своим-то идти не может.
Счастливую и великую родину любить не велика вещь. Мы ее должны любить именно когда она слаба, мала, унижена, наконец, глупа, наконец, даже порочна. Именно, именно, когда наша мать пьяна, лжет и вся запуталась в грехе, - мы и не должны отходить от нее. Но и это еще не последнее: когда она, наконец, умрет, и, обглоданная евреями, будет являть одни кости – тот будет русский, кто будет плакать около этого остова, никому не нужного и всеми плюнутого. Так да будет…
Россия-мать, как птица тужит
О детях: но — ее судьба,
Чтоб их терзали ястребя.
В России появились первые в мире разочаровавшиеся бедняки.
Однажды здесь восстал народ
И, став творцом своей судьбы,
Извел под корень всех господ,
Теперь вокруг одни рабы.
Есть у русского человека враг непримиримый, опасный враг, не будь которого, он был бы исполином. Враг этот – лень.
За что любить русского человека? Рабский народ. Русская разновидность рабства самая стыдная – холопство. В каждом русском три ха: холоп, хам и холуй. Рабы без цепей и надсмотрщиков. Свобода им мачеха. Сколько умных людей, а страна дура. Ничего она не дала творцам своим. Все они вопреки России произошли. Россия всех своих гениев душила. Таланта здесь терпеть не могут. А вот взяточничество ой как любят. Никакие наказания мздоимцев не останавливают. От этой напасти лекарство никто не нашел. (О петровских временах)
Россия тягостно инертна
В азартных играх тьмы со светом,
И воздается лишь посмертно
Ее убийцам и поэтам.
Мы пережили Иллиады войн
и Апокалипсисы революций.
Славянская душа трагична в своей сущности. Сравните ее с душою других европейских рас: она отличается от них и глубиной своих эмоций, и напряженностью совести, и остротой трагических противоречий. Она катастрофична.
Пришел вонючий разночинец. Пришел со своей ненавистью, пришел со своей завистью, пришел со своей грязью. И грязь, и зависть, и ненависть имели, однако, свою силу, и это окружало его ореолом мрачного демона отрицания; но под демоном скрывался простой лакей, он был не черен, а грязен. И разрушил дворянскую культуру от Державина до Пушкина. Культуру и литературу.
Люди шестимесячной зимы, туманных мечтаний, мы любим красивые сказки, но желание красивой жизни не развито у нас.
В промышленности России бурная деятельность кишечника при полном запоре.
Ошалев от передряг,
Спотыкаясь, как калеки,
Мы вернули бы варяг,
Но они сбежали в греки.