Глава6


<p>Глава 6</p> <p>

В те годы самым большим увлечением Айседоры была история Древней Эллады. Айседора подсознательно чувствовала свое кровное родство с Грецией, до щемящей боли была ей знакома каждая черточка, дошедшая до наших дней. Согласно своей теории «слоеного пирога», она точно знала — в Древней Элладе было одно из ее рождений. Айседора сохранила свою греческую душу, пронеся ее через тысячелетия. И еще она была уверена в том, что и ей подарил огонь мужественный Прометей:


Я про страданья смертных расскажу…
Ведь я их сделал, прежде неразумных,
Разумными и мыслить научил.
Раньше люди
Смотрели и не видели и, слыша,
Не слышали, в каких-то грезах сонных
Влачили жизнь; не знали древоделья,
Не строили домов из кирпича,
Ютились в глубине пещер подземных,
Бессолнечных, подобно муравьям.

Перед мысленным взором Айседоры возникали картины развития греческой цивилизации. История Эллады представлялась ей историей освобождения человечества от тьмы языческих верований.

Первобытные люди в страхе, что весна не успеет в срок прийти на смену зиме, устраивали торжественное празднество бракосочетания Диониса, бога виноделия, с женой царя города Афин. Айседора представляла себе, как она вместе с толпой участвует в ритуальном шествии к загородному античному храму, где хранится статуя бога. Сотни босых ног, пританцовывая, поднимают дорожную пыль, и она клубится на фоне огромного огненного закатного солнца. Песнопениями народ восхваляет своих богов. К ночи статуя доставляется во дворец и укладывается на ложе царицы. Самая знатная дама Афин вступает в отнюдь не символичный брачный союз.

Этот ритуал в представлении древних греков обеспечивал плодородие полей, способствовал рождению детей и размножению скота.

Айседора подолгу рассматривала скульптуры и фрески Эллады. Ей казалось, что она слышит мелодии тех далеких веков и видит изумительные танцы этой страны. Стройные трепетные статуи морских нимф, кажется, лишены земных движений. Они буквально парят в воздухе, чуть касаясь гребешков быстротекущих волн. Земное притяжение не действует ни на них, ни на развевающиеся складки их одежд, свободно летящих в струящемся воздухе. А громадный бык, казалось бы воплощение неуклюжести и тяжеловесности, на фреске застыл в позе «летучего галопа». Его вытянутые ноги удлиняют тело, голова гордо приподнята, спина изящно изогнута. Что и говорить, грациозность позы быка даст урок пластики любой балерине. Положение каждого элемента на росписях амфор свидетельствует о неподдельном изяществе движения всего мироздания.

Айседора всматривалась в неподвижную пластику фигур и изобретала динамическую пластику танца, которую видела потом в своих удивительных снах.

Из книги «Танец будущего»:


Боги смотрели сквозь стеклянную крышу моего ателье, и Афина сказала:

— Она не умна, она вовсе не умна, напротив, она необыкновенно глупа. И Деметра взглянула на меня и воскликнула:

— Да ведь она истощена, эта малютка! Она не похожа на моих высокогрудых дочерей. Ведь у нее можно все ребра пересчитать, — нет, не достойна она танцевать на моей просторной земле. Ирида взглянула и сказала:

— Посмотрите-ка, как неуклюже она двигается, она и понятия не имеет о быстрой, прелестной пляске крылатых существ. Пан посмотрел и сказал:

— Что! Может быть, она воображает, что повторяет движения моих сатиров, моих великолепных двурогих спутников, от которых веет жизнью лесов и вод! И еще Терпсихора взглянула презрительно:

— И это она называет танцем — ее ноги движутся ленивыми шагами кривоногой черепахи!

Боги рассмеялись. Я же смело посмотрела вверх сквозь стеклянную крышу и сказала:

— О бессмертные боги, живущие на Олимпе и питающиеся амброзией и медовыми пряниками, вам не нужно платить ни за квартиру, ни по счетам из булочной, не осуждайте меня так презрительно! Правда, о Афина, я немудра, и мысли мои довольно запутанны; но при случае я читаю слова тех, что заглядывают в бесконечную синеву твоих глаз, и я очень смиренно склоняю свою пустую голову перед алтарями! О Деметра со священным венком, — продолжала я, — правда, что прекрасные женщины твоей просторной земли не приняли бы меня, но посмотри: я сбросила свои сандалии, чтобы ноги мои с благоговением прикасались к твоей животворной почве, и я пела твои священные песни перед варварами наших дней, и мне удалось заставить их внимать мне и почувствовать твою красоту.

И ты, о златокудрая Ирида! Правда, тяжелы мои движения, но другие девы моего призвания еще более подвластны вечным законам тяжести, от которых лишь ты, несравненная, свободна. Но и моей скромной земной души коснулось веяние твоих крыльев, и часто возносила я молитву твоему прекрасному изображению.

И ты, о Пан, ты, который сжалился и приласкал бедную Психею в ее скитаниях, — не думай так плохо о моих робких попытках танцевать в тени твоих лесов.

И ты, о необыкновенная Терпсихора, пошли мне немного утешения и силы, чтобы всю жизнь я могла возвещать твое могущество на земле; и после в тенистом раю моя душа пусть тоже танцует лучшие танцы в честь тебя.

И вот сам Зевс сказал:

— Продолжай и надейся на справедливость бессмертных богов. Если хорошо исполнишь свое дело, боги узнают об этом, и это будет приятно им.