После жестокого убийства Гая Юлия Цезаря его племянник Октавиан, усыновленный им в завещании, получил в управление огромную империю, завоеванную дядей и его предшественниками. Эта империя раскинулась вокруг Средиземного моря и для того, чтобы управлять ею, нужно было иметь недюжинный ум и мудрость политика, когда надо мягкого, а когда надо жесткого и непреклонного.
Как мы уже знаем, постоянным соперником Октавинана был Марк Антоний, человек по складу характера своего дерзостный, неуравновешенный, кутила, забияка и, что самое главное, совершенно не выдерживающий никакой критики в качестве правителя государства. Если бы он победил, то Рим намного раньше получил бы своего Нерона или Калигулу.
В свое время после гибели Помпея Антоний сумел так ловко провернуть спекулятивную операцию, что практически за бесценок ему присудили богатейший дом полководца. Но и это не удовлетворило ни Антониевых амбиций, ни Антиниевой скупости. Когда судебные представители однажды пришли к нему за денежным долгом, он взорвался от гнева и заплатил лишь ругательствами и плевками. Это лишь один непристойный случай из его жизни.
Другой случай говорит об обратном: о небывалой щедрости Антония. Однажды он приказал управляющему выдать одному из своих друзей миллион сестерциев. Управляющий сложил деньги на видном месте, надеясь, что, увидев, как это много, Антоний воздержится от подарка другу. Заметив целую кучу денег, Антоний спросил, что это такое. Управляющий ответил, что столь внушительно выглядит подарок другу. «Вот уж не думал, что миллион – такая малость. Прибавь еще столько же», — сказал Антоний, поняв хитрость управляющего и, решив перехитрить его.
Имя Марка Антония скорее всего осталось бы известным лишь узкому кругу историков, если бы не любовь к нему египетской царицы Клеопатры и не пьеса Вильяма Шекспира, увековечившая эту любовь.
Сначала Антоний видел в Риме отлитую из золота статую Клеопатры, которую установили в храме Венеры по приказанию Цезаря, покоренного чарами этой роковой женщины. Потом видел он ее, живую и прекрасную, когда она приезжала по приглашению Цезаря в Рим. Эта встреча была кратковременной. В 41 году до нашей эры он прибыл в Египет по государственным делам, то отбыть оттуда в срок ему уже не удалось. Клеопатра приковала его.
Однажды Антоний посетил главный рынок на берегу Нила. Пьянящий запах благовоний, доносимый ветерком, обратил его взор на реку, где
Антоний все пристальнее вглядывался в скользящей по волнам баркас. Волны Нила искрились и играли, отражая блестки солнца миллиардами сверкающих звезд. Они слепили глаза, и все же не ослепляли совсем. А в это время
С этого дня Клеопатра была покорена Антонием, Антоний покорен Клеопатрой. Подобно другим влюбленным в нее, Антоний ни в силах был расстаться с египетской чаровницей. И лишь смерть в Риме его жены Фульвии заставляет его отбыть на родину. Как сказать об этом своенравной Клеопатре? Антоний сначала объявил об отъезде ее придворному. Тот ответил:
— «Клеопатра умрет при одном намеке на твой отъезд. Я видел двадцать раз, как она умирала с меньшим основанием. Наверное, в смерти есть что-то обольстительное, раз она с такой любовью летит в ее объятья.
— Она невообразимо хитра.
— Нет, повелитель. Вся она воплощение одной любви без примеси. Разве про нее можно сказать, что она плачет и вздыхает? Это более сильные ливни и ураганы, чем отмеченные в календарях. Ее припадки не хитрость.
— Лучше бы я никогда не видел ее.
— О, повелитель, тогда бы ты прозевал большое чудо, и твое путешествие лишилось бы смысла».
Когда Антоний сказал Клеопатре о смерти жены и своем отъезде, в ответ он услышал не соболезнование, что мог бы услыхать из уст обычной женщины, а гневную-ироничную отповедь:
И это говорят ему, римскому воину, победителю мира, который
Нет, он не позволит египтянке так разговаривать с ним. Антоний в гневе бросает:
И тут же опомнившись, произносит нежное, покорное прости:
И все же Клеопатра бессильна перед волей Антония. Она царица Египта, но не полноправная владелица возлюбленного. И он уезжает. А вслед ему несется:
Проходит время, и гонец привозит Клеопатре в дар от Антония прекрасную жемчужину с приложением слов покаяния:
И своенравная Клеопатра радуется весточке от возлюбленного. Она вновь вспоминает прощание с ним.
Но Клеопатра не была бы Клеопатрой, если бы произносила лишь слова любви и нежности. Ей необходимо было вступить в перепалку, выпустить на волю свой едкий язычок, застоявшийся за устами. И если нет никого поблизости, то можно побраниться и со служанкой. Та вспоминает Цезаря:
А в это время в Риме Август держит совет, как удержать при себе Антония, вырванного лишь на время из чертогов Клеопатры. Один из советчиков произносит мудрые слова:
Другой советчик предлагает Августу опутать Антония теми благами, в которых он ненасытен бывает всегда.
Но вот совет Августу самый действенный и самый коварный:
И Антоний соглашается на брак с сестрой Августа Октавией:
Что ж это? Предал Антоний Клеопатру? Да. Но в глубине души он знает:
И все-таки в Египет скачет гонец с горестной для Клеопатры вестью. Она встречает его с надеждой.
Шекспир представляет нам искреннее отчаяние Клеопатры. Другая история, мой дорогой читатель, напоминает нам с тобой и о том, что царица была не только женщиной, но, в не меньшей степени, а быть может, и в большей она была царицей. Понимала, что с потерей Антония теряет не только любовника, но и Египет. Недовольство египтян правлением Клеопатры сдерживалось в немалой степени присутствием армии Антония.
Когда римский полководец впервые прибыл в Египет, он настолько был очарован его правительницей, что отложил планируемый поход против парфян. «И в Александрии началась жизнь, вернее, сплошная оргия, настолько нравившаяся обоим любовникам, что они называли себя неподражаемыми». Если Клеопатра, будучи любовницей Цезаря, разыгрывала роль Аспасии, — всегда очаровательная, остроумная, изящно выражавшаяся, говорившая о политике, литературе и искусствах, без усилий поднимаясь до всестороннего ума диктатора, — то с увлекающимся Антонием, не знающем удержу ни в чем, она столь же легко превратилась в сладострастную вакханку, куртизанку самого низкого сорта, потворствуя его грубым инстинктам.
Она пила, свободно выражалась, цинично шутила, пела эротические песни, плясала, ссорилась с любовником, отвечая ему площадной бранью и ударами. Грубому римлянину доставляло огромное наслаждение получать побои от крошечной ручки царицы и видеть, как из ее божественного ротика, созданного для музыки хоров Софокла и од Сапфо, вылетают слова, которые она слышала в казармах.
Очень часто «неподражаемые» переодевшись, — она служанкой, он матросом или носильщиком, бродили ночью по александрийским улицам, стучали в ворота, ругались с запоздалыми прохожими, посещали самые отвратительные притоны и вступали в перепалку с пьяницами, к большой радости Антония. Подобные похождения чаще всего заканчивались дракой, и римлянин, несмотря на свою силу и ловкость, бывал иногда жестоко избит. Доставалось и Клеопатре, но, победителями или побежденными, любовники возвращались во дворец очень довольные, готовые на новые безумства.
Однажды Антоний, восхищаясь роскошью и обилием пира, заметил, что его ничем больше не удивить, но Клеопатра в ответ заявила, что завтра выпьет одна десять миллионов сестерций. Оказалось, царица не хвастала. В самый разгар пира, вытащив из уха серьгу с жемчужиной, равной которой не было во всем мире, она бросила ее в чашу, где та растворилась в заранее приготовленном уксусе, и на глазах пораженных гостей залпом выпила кислое питье. Мог ли Антоний не обожать, не восхищаться такой женщиной!» (И. Муромов)
Но ему пришлось, как мы уже знаем, в связи с государственными делами уехать в Рим и там он, опять же, исходя из нужд государства, вступил в брак с сестрой Октавиана Октавией. Узы брака, которые должны были скрепить дружбу Октавиана и Антония, затянулись тугой петлею на шее тихой Октавии. Клеопатра тем временем спустя несколько месяцев в полном одиночестве родила римскому полководцу трех детей-близнецов.
Ее поочередно терзали то бесконечное отчаяние, то всеразрушающий гнев. Такой царице и такой женщине, как она – и быть брошенной. Той, ради одной ночи с которой мужчины отдавали свои жизни, остаться одинокой!.. С этим невозможно было смириться. Ее искренние чувства и гордое самолюбие были задеты настолько, что царице – очень сильной и коварной женщине – не удалось скрыть свое искреннее горе от приближенных под маской равнодушия.
«Когда в 36 году до нашей эры Антоний отправился на войну с Сирией и вступил на азиатский берег, он тотчас же вспомнил свою нильскую сирену». Любовь вспыхнула в нем с новой силой, он послал за Клеопатрой, и вскоре любовники наслаждались в объятиях друг друга. Стремясь удержать Антония, египетская чародейка дарила ему щедрые ласки и при одном упоминании о возможном отъезде притворялась смертельно огорченной, не пила, не ела и проводила дни и ночи в слезах.
Видимо поэтому Антоний решил отпраздновать свой триумф в Александрии, рядом с Клеопатрой, чем нанес смертельное оскорбление родине, сенату и народу. Но теперь Рим мало беспокоил его. Во время торжеств Антоний прежде всего устроил судьбу троих своих детей, раздарив им завоеванные области. Клеопатра официально приняла имя «Новой Изиды» и давала аудиенции, облаченная в костюм богини, в облегающем одеянии и короне с ястребиной головой, украшенной рогами коровы. Антоний приказал чеканить монету с профилем Клеопатры и своим и дошел до такой наглости, что на щитах своих легионеров выбил имя царицы Египта.
Октавиан, возмущенный длительным отсутствием Антония, в 31 году до нашей эры объявил войну Клеопатре, как главной виновнице не угодных ему событий на Востоке. Однако любовники не пали духом и смело выступили против Октавиана. В морском сражении царица не поняла стратегического замысла Антония и в решающий момент трусливо бежала со своим флотом. В результате римляне одержали полную победу». (И.Муромов)
Антоний был в бешенстве. Такого оглушительного разгрома ему в жизни не приходилось испытать. Он взвыл от отчаяния:
Клеопатра пытается успокоить своего Антония. Но гневные слова бросал он в прекрасное и испуганное ее лицо:
Для Антония «пораженье б было меньшим срамом, чем это бегство на виду у всех судов эскадры». Куда деться от такого стыда?.. И опять гневный окрик летит в лицо Клеопатре:
У Клеопатры на черных длинных ресницах повисли две слезинки. И Антоний сжалился. Этого видеть он уже не мог.
Если в расставании еще были надежды на победу, то в бою они рухнули. Антоний проиграл. И Клеопатра, склонившись над умирающим возлюбленным своим, его «кровь смывала слезами, а раны пыталась поцелуями лечить». Но тщетно. И вопль проклятья вырвался из ее груди:
Смерть любимого – вселенское горе и одновременно «простое горе, как у тысяч женщин, и как какая-нибудь скотница» Клеопатра льет свои слезы на общий для всех алтарь Вечности и Любви. Там их целое море.
Но Вечность еще не коснулась ее, а действительность вот она, рядом. Октавиан, понимая, насколько сильны чары египтянки, послал к ней своего гонца с целью переманить ее к себе и наказал гонцу:
Клеопатра делает вид, что принимает приглашение Октавиана, но в уме у нее зреет иное решение. Она не позволит подвергнуть себя и своих царственных детей унижению. Она знает истинную правду, знает, что в Риме во время триумфа Августа
Нет, этому не бывать, не бывать никогда. Там, где-то в темных комнатах дворца ожидает ее маленькая змейка, несущая смерть тихую и спокойную. Ее-то и потребовала принести к себе Клеопатра, с нею разделила она свое прежде жаркое ложе, положила к себе на грудь и произнесла последние в своей жизни слова:
Змейка впилась в грудь царицы и она с облегчением вздохнула:
Победивший Октавиан остался побежденным над уже бездыханными телами Антония и Клеопатры. Он не решился разъединить два этих тела и решил:
Так кончается пьеса Шекспира «Антоний и Клеопатра».
Так кончилась история египетской царицы.
А взирающий глазами Вечности Сфинкс говорит нам: